Читать книгу - "Саладин. Султан Юсуф и его крестоносцы - Сергей Анатольевич Смирнов"

- Умрут только те, чей час уже настал.

Полсотни бесстрашных мамлюков пробилось сквозь наши беспорядочные табуны, уже откатывавшиеся назад. И вот я увидел, как конюший султана соскочил седла, схватил коней под уздцы и, выкрикивая одно слово: "Малик! Малик!", повел их навстречу Ричарду, окруженному плотным кольцом рыцарей,

Рыцари невольно расступились, и спустя несколько мгновений король Ричард возник перед нашими взорами на стройном, сером с яблоками жеребце султана Юсуфа. Он развернулся лицом к холму, благодарно помахал над головой мечом и снова отошел за неколебимую стену своих пехотинцев.

- Довольно! - мрачным тоном сказал султан. - Если рабов заставить умирать, то пользы от этого не будет никакой.

Только что, когда мамлюки помчались выполнять его приказание, он, казалось, ожил и взбодрился. И вот вдруг снова силы покинули его, и взор потух.

Он повелел отходить к Рамле, оставив победу королю Ричарду в награду за его доблесть. Как раз в это время Рамлы достигли свежие войска, недавно набранные в Египте и Северной Сирии, и султан распустил по домам все части, особо "отличившиеся" под Яффой.

Еще через два дня султану донесли, что победа и королю Ричарду принесла мало пользы: он серьезно заболел и хочет мира, ибо его власть в Англии подвергается теперь еще большей опасности, чем сама жизнь. Об этом ему сообщил новый гонец, прибывший с Запада.

Аль-Адиль пришел в шатер султана и показал ему письмо. Король Ричард в том письме, отправленном аль-Адилю, просил его, как своего близкого друга, чтобы тот уговорил брата не настаивать на возвращении Аскалона.

- Аскалон - это шея между телом и головой, - с довольным видом сказал султан Юсуф. - То есть между Египтом и Сирией. К тому же если для малика Ричарда Аскалон не менее дорог, чем Иерусалим, то ему будет лишний повод вернуться... Я не отдам ему Аскалона.

Он послал королю Англии свиток с новыми условиями мира, а заодно - лучшие плоды из своих садов и снег со священной горы Гермон, чтобы король мог быстрее восстановить силы живительной водою.

И вот в третий день месяца сентября 1192-го года, а по нашему - в двадцать второй день месяца шаабана 588-го года хиджры, послы султана вернулись с договором, подписанным рукою короля Ричарда Плантагенета. И на следующее утро великий султан Салах ад-Дин Юсуф ибн Айюб поставил на свитке, рядом с именем английского короля, свое имя. Только здесь, на свитке, им и довелось встретиться.

По этому договору мир между мусульманами и христианами на землях Палестины должен был длиться не менее трех лет, трех месяцев и трех дней. Прибрежные земли от Акры до Яффы, оставались во власти христиан. Христианские паломники получали право безбоязненно приходить в Иерусалим, а жители Палестины, как мусульмане, так и христиане - без опаски пересекать границы владений султана и прибрежных земель, оставшихся за пределами дар аль-Ислама.

Вернувшись в Иерусалим, султан Юсуф отправил большой отряд мамлюков в Яффу с тем, чтобы они сопроводили в Иерусалим всех рыцарей, желающих совершить паломничество к святому месту, которое христиане называют Гробом Господним. По договору им полагалось прийти безоружными, и султан опасался за выдержку правоверных.

Многие знатные бароны пришли вознести свои молитвы у гробницы Иисуса Христа, но короля Ричарда среди них не было.

Султан понимал, что король не может позволить себе идти безоружным, да еще под охраной чужих воинов, в город, который он хотел взять силой, но так и не смог.

И все же я увидел в его глазах огорчение и даже обиду, когда он, стоя на балконе своего дворца, убедился воочию, что английского короля нет во главе процессии христианских паломников.

Вскоре во дворец пришел аль-Адиль и сказал, что епископы провели церковную службу в часовне, у гробницы пророка Исы, и что никаких неприятностей на улицах не случилось.

- Неверные совершили в Аль-Кудсе бесчисленные злодеяния, - не сдерживая злобы, проговорил старший сын султана аль-Афдаль. - А теперь как ни в чем не бывало снова разгуливают здесь под твоей защитой, отец. На твоем месте я бы распял их всех там же, где был распят их пророк.

Тогда султан Юсуф с грустью посмотрел на своего старшего сына и наследника и сказал:

- Теперь, когда наступил мир, позволь пророку Исе самому воздать за эти злодеяния...

Потом он отвернулся от сына и, немного помолчав, добавил:

- Может, и прав был прекрасный Юсуф, когда отказался стать царем Египта... хотя и мог им стать. Кто бы тогда вспомнил его добром?

* * *

И вдруг сзади, словно из глубокой пещеры, донесся глас:

- Юсуф, ты опасаешься, что только кафиры и вспомнят тебя добром?

В великом изумлении султан Юсуф повернулся назад и замер, весь похолодев.

Перед ним в одеждах аль-Афдаля стоял не кто иной как сам Ангел Смерти Асраил.

- Не плачь о завтрашнем дне, который еще не родился, - сказал Асраил, глядя султану прямо в глаза. - Что тебе теперь до того, к т о помянет тебя добром, мусульманин или кафир, если оба они сотворены Богом, Всемогущим и Всемилостивым? Не плачь о несвершенном, Юсуф, ибо несвершенное ведомо только Ему, Всемилостивому и Милосердному.

- Это правда, - прошептал султан.

Ангел Асраил повернулся и стал удаляться в бескрайний простор, разверзшийся на месте каменных стен дворца.

И великий султан Египта и Сирии Салах ад-Дин Юсуф ибн Айюб двинулся следом за ним.

В те мгновения я уже не мог сдержать слез. Тугой комок подступил к моему горлу. Он душил меня, не давал вздохнуть. Судорога сотрясла мое тело. Я очнулся и открыл глаза - и увидел над собой суровое лицо английского рыцаря Джона Фитц-Рауфа. Взгляд его напоминал взгляд Ангела Смерти.

Оказалось, не тугой комок рыданий застрял в