Читать книгу - "Интересная жизнь… Интересные времена… Общественно-биографические, почти художественные, в меру правдивые записки - Владимир Михайлович Соколов"

XIX столетия. Так по крайней мере он сам об этом заявил, правда, уже в начале XX века. Позднее выяснилось, что значительно раньше П. Боборыкина слово «интеллигенция» употребил в своем дневнике В. Жуковский. А затем вообще, видимо, позавидовав особливости и значимости этого понятия в русском языке, многие зарубежные исследователи стали доказывать, что слово это и у них существует и даже значительно дольше по времени, чем в России, да и вообще оно из латыни пришло… И все это верно.

Слово «интеллигенция» действительно и не русское, и существует в других языках: польском, немецком, французском… Только все дело в том, что в России оно приобрело совершенно новое, воистину сущностное для определения «русского духа» значение, которое не имело и не имеет ни в каком другом языке. Российское понятие «интеллигенция» уникально, и уникальность эта обусловлена прежде всего тем, что в нем как бы в концентрированном виде отражена природа российской ментальности.

Здесь и возникает закономерный вопрос: «Каково же точное определение понятия “интеллигенция” в его именно российском значении?» Нет такого определения. Не существует оно. Имеются сотни, если не тысячи, описаний, перечислений, объяснений и т. д. смысла слова «интеллигенция», но нет его научно выверенной дефиниции.

Кстати, тот факт, что не существует общепринятого определения этого понятия, является для некоторых людей «убийственным» аргументом в защиту их мнения о том, что вообще феномен русской интеллигенции – просто фикция, выдумка бездельников, неудачников для оправдания их никчемности в жизни. Ведь как можно рассуждать о том, чего и определить нельзя! Особенно часто это приходится слышать от тех, кого называют «новыми русскими». И это понятно, ибо отрицание сути интеллигентности оправдывает отсутствие ее у многих из них.

Но невозможность строго научного определения какого-либо явления ни в коей мере не означает отсутствия данного явления вообще. Нет и вряд ли может быть дано определение таких понятий, как «совесть», «душа», «красота», «честь» и множество других, включая такие сугубо «физические» субстанции, как «бесконечность», «время» и т. д. Но вряд ли кто-либо осмелится предположить, что все это фикция, выдумки и ничего этого нет в природе.

Нет определения «интеллигенция», но есть его понимание, обширное описание его сущностных черт, данное в произведениях российских писателей, в трудах философов, в работах публицистов, в сфере обыденного сознания людей. Зачастую это не анализ, а личное, образное и весьма глубокое проникновение в сущность этого феномена.

Так, академик Д. Лихачев, справедливо признаваемый многими как эталон интеллигента, на одной из телевизионных встреч в «Останкино» остроумно выделил одну из важных сущностных черт интеллигентности. «Скупой человек, – говорил он, – может на время притвориться щедрым. Дурак – умным. Но ни на миг нельзя притвориться интеллигентным». Действительно, это такое «состояние» души и разума личности, что без его глубокого личного восприятия даже «сыграть» его нельзя.

Лев Аннинский, известный наш искусствовед, историк, литературный критик, написал интересную книгу «Русские плюс…». В ней он, пожалуй, впервые в нашей литературе попытался в жанре художественной публицистики порассуждать об особенностях мировосприятия, характера, нравов многих народов, часто в сравнении с россиянами. Не обошел он и проблему российской интеллигенции, образно описав ее особенности: «…это мучительное чувствилище, это тип без опорного одухотворения, это братство скитальцев, ищущих и не находящих себе места, это бунтари, которые фатально борются против государственной власти и уповают на народ, а народ смотрит на них с болезным сочувствием или добродушным удивлением, иногда завидуя интеллигенции за то, что она такая умная, а иногда ненавидя ее за это».

В этом высказывании приведены многие характерные черты интеллигенции в ее российском бытии: духовность без всякой опоры на личную выгоду, мучительное переживание унижения, угнетения всякой несправедливости по отношению к другим людям, зачастую безнадежная борьба с этим, радение за всех, а не за себя только, непонимание «толпы»…

Итак, есть интересные рассуждения, описания феномена «русская интеллигенция», но не найдено еще строго научного, точного и полного определения данного понятия. В то же время трудно в дальнейшем рассматривать роль интеллигенции в обществе, не пытаясь в системном, операциональном (приспособленном для анализа) виде выделить ее основные характеристики. Что мы и попробуем сделать.

Начать надо с разделения понятий «интеллектуал» и «интеллигент». Начать потому, что именно здесь проходит водораздел между, так сказать, «западным» и российским феноменами.

Во многих странах Старого и Нового Света существует четко понимаемое слово «интеллектуал». Это не просто хорошо образованный человек, не просто специалист высокого уровня. Это нечто большее. Попробуем сформулировать данное понятие.

Интеллектуал – человек, обладающий хорошо организованным, глубоко оснащенным знаниями умом, способным к эффективной аналитической и прагматической деятельности.

И здесь необходимы два уточнения, которые и помогут нам развести это понятие с понятием «русский интеллигент».

Во-первых, и это главное, подобные свойства ума интеллектуала не определяются какими-то особыми нравственными качествами индивида и, в свою очередь, не определяют их. Способность к глубокой аналитике и моральные принципы личности взаимно не обусловливаются.

Во-вторых, интеллектуал – это всегда индивид, а не представитель какого-либо особого социального слоя общества.

Вот этому первому и второму и противостоит сугубо российское понятие «интеллигент».

Интеллигент – человек, органично руководствующийся в своей жизни – в отношениях с другими людьми, в своем поведении, во всех своих поступках – высокими позитивными личностными духовно-нравственными принципами, установками.

Естественно, это слишком общее определение. Его обязательно надо дополнить объяснениями. Например, «органично» значит не насильственно. Для интеллигента неприемлемо даже «благородное» насилие, обусловленное или «прессом» образования и воспитания, или рационально осознанным стремлением к благим целям. Необходимо далее разъяснить конкретное содержание нравственных принципов и т. д.

Особенность данного выше определения не в широте охвата, а в выделении главного, сущностного в понятии «российский интеллигент» – это его нравственное наполнение. Если, по выражению Аристотеля, «интеллект – это действующий разум», то можно сказать, что «интеллигент – это действующая совесть».

Важно подчеркнуть и еще один момент, о котором выше уже было вскользь сказано: если интеллектуал – отдельно существующий индивид, то интеллигент представляет собой определенный социальный слой общества – интеллигенцию. Вот этот-то слой во многом и является выразителем духовности народа. Насколько уж хорошо, полно и точно он ее выражает, мы в дальнейшем попробуем разобраться подробнее.

Итак, интеллигент – человек, существующий в особом нравственном поле своего сознания и поведения. Вот здесь-то и возникает вопрос, на который практически нет ответа: а что за «тропинки» у этого поля, каковы его конкретные моральные координаты?

Собственно говоря, ответы есть. Но, во-первых, их слишком много. У каждого, кто касается этой темы, свой реестр нравственных норм, обязательных, по его мнению, для атрибутации понятия «интеллигент». Во-вторых, ответ дается через перечисление этих норм, принципов, без попыток их обобщить, ранжировать. Таким образом, существует описание некой открытой системы свойств,