Читать книгу - "NWT. Три путешествия по канадской Арктике - Виктор Ильич Боярский"

существования в этих суровых условиях, с другой – тем, что немногочисленное белое население этой деревушки – 250 жителей – просто соскучилось за долгую зиму, и все были рады общению с нами – пришельцами из одновременно далекого и близкого для них мира.

Впрочем, Фреду, хозяину дома, мы, наверное, порядком уже надоели, однако он продолжал виртуозно исполнять обязанности гостеприимного хозяина и даже немножко смущал нас этим.

В Палотаке, как, впрочем, и во всех эскимосских поселках Северо-Западных территорий Канады, действовал строгий сухой закон – не имитация заботы о местном населении с целью предотвращения алкоголизма, а настоящий сухой закон, и легально здесь не было никакой возможности купить даже пива! Как известно, представители северных народностей в силу специфики своего пищеварения и отсутствия ферментов, расщепляющих спирт, чрезвычайно быстро поддаются алкогольному опьянению и, что самое страшное, быстро становятся алкоголиками. Сухой закон в этих условиях абсолютно необходим для сохранения генофонда да и, в принципе, местного населения.

Я не без горечи вспомнил, что творилось на нашем Севере, где так называемый Северный завоз – государственная программа по снабжению Севера, в качестве продукта первой необходимости включал алкоголь, который завозился в огромных количествах – в пересчете что-то около литра на человека в день, включая малых детей! Потому-то местное население в наших северных поселках спивается на глазах, и редко попавшие в алкогольную зависимость люди доживают до 40 лет!

Понятно, что и здесь местные жители старались правдами и неправдами обойти этот закон и нелегально провозили на самолетах пиво или виски. По этой причине после каждого прилета самолета в поселке случались пьяные драки и даже перестрелки. Мы старались, как могли, выдерживать дух и букву этого в высшей степени чуждого большинству из нас закона, и у нас это получалось. Хотя мы тоже не могли не воспользоваться самолетной оказией, чтобы не заказать себе пару ящиков пива из Инувика.

Я был послан как наиболее искусно владеющий дипломатическим английским языком спросить у Фреда разрешения устроить пивное развлечение у него в доме под предлогом того, чтобы он тоже выпил с нами пива. Его ответ на мое заманчивое предложение вкупе с его прочими уже отмеченными выше добродетелями был вполне достаточен для того, чтобы возвысить его в наших глазах в ранг святых. Он просто сказал: «Ребята, я ведь не пью, а вы, пожалуйста, пейте, если вам хочется (при этих словах он вздохнул), на здоровье!».

Самолет на следующий день не прилетел, пива не было, но Фред начал готовиться к этому вечеру уже с трех часов дня. Делал он это фундаментально и буквально сразил нас наповал, когда накрыл стол в викторианском стиле: с сервизом и салфетками, с абсолютно серебряными приборами и хрустальными подсвечниками. Он испек какие-то ватрушки, вытащил из потайных запасов ветчину, приготовил картофельное пюре и подал какие-то многочисленные и затейливые соусы.

Все это было настолько красиво сервировано и подано, что мы с нашими пусть бритыми и умытыми физиономиями смотрелись достаточно контрастно на этом фоне. Хотя мы и остались без пива, но зато у Фреда, как у любого непьющего человека, в баре был полный ассортимент других не менее ценных напитков, и мы не преминули приложиться нашими иссохшими вследствие строгого спортивного режима ртами к живительно-губительному источнику, наполненному лучшими образцами мировых производителей крепких и очень крепких напитков. При этом золотое правило последовательного повышения градуса крепости как-то само собой выполнялось, прежде всего, потому, что ни один из отведанных напитков не уступал другому в крепости.

Несмотря на то что, пользуясь благодушным попустительством нашего гостеприимного хозяина, нам удалось порядком опустошить его долгое время остававшиеся неприкосновенными запасы, на следующее утро головы у всех были в полном порядке. Видимые признаки похмелья отсутствовали, и потому предусмотрительно спланированный на этот день визит в местную поликлинику превратился из обозначенного в программе оздоровительно-ознакомительного в просто ознакомительный.

На территории чистенького, окрашенного в традиционно белые цвета островка здоровья нас встречала старшая сестра Келли – живое воплощение заботы и милосердия. Симпатичная белокурая моложавая женщина в ослепительно белом халате так радушно встретила нас, что мне (и я готов поклясться, не только мне одному) почему-то захотелось завершить всю нашу экспедицию именно здесь и хоть ненадолго здесь остаться, пусть даже и в роли пациента.

Я вспомнил, как в Трансантарктике в один особенно ненастный и холодный день Этьенн, неутомимый романтик Этьенн, мечтательно закрыв глаза, сказал со вздохом: «Эх, как здорово бы было немножечко подломать ногу и мгновенно оказаться на теплой постели, укрытым белоснежными простынями под нежным и чутким присмотром белокурой и миленькой медсестры…». Тут он приоткрыл глаза и, увидев вместо всего этого опостылевший и обжигающий белый мрак и наши отнюдь не миловидные обмороженные физиономии, немедля снова закрыл глаза, чтобы не спугнуть нахлынувшие грезы. Сейчас, глядя на улыбающееся лицо Келли, я пожалел, что с нами не было нашего мечтателя.

При ближайшем знакомстве оказалось, что Келли по матери украинка, а по отцу… (тут мои записи обрываются, да это и не суть важно). Она уже более шести лет работает старшей медсестрой по контракту, переезжая из поселка в поселок. Когда выяснилось, что мы все пока не нуждаемся в медицинской помощи, и без того светлое лицо старшей медсестры просветлело, и она пригласила нас (вот она, неподвластная никаким арктическим холодам горячая украинская кровь) к. столу. Оригинальность этого приглашения отнюдь не ограничивалась необычностью места предполагаемого обеда. Она проявилась в том, что подготовка стола строилась по интерактивному принципу (вот они, гены отца не украинской национальности) – нам было предложено под руководством хозяйки готовить домашнюю лапшу из теста.

Мы с предводителем по старшинству да и по нашему статусу в команде сочли вполне правильным включить в состав кулинарной группы Такако и Джулию, а сами, как и подобало мужчинам нашего ранга, сели смотреть хоккей, отрывая глаза от экрана только для того, чтобы выяснить, сколько пива осталось в стоявшем рядом с диваном минихолодильнике. Играли знакомые клубы НХЛ «Calgary Flames» и «Vancuver Canuks». К большому неудовольствию местных зрителей, а точнее одного из них (понятно, что нам с Уиллом было важнее, чтобы запасы пива не истощились до исхода основного времени матча), победил Ванкувер.

Наибольшее негодование в связи с этим рядовым для нас событием выказывал приехавший к ланчу (приглашенный, как и мы, Келли) очень колоритно выглядевший на фоне белоснежных стен темнокожий дантист. Он не имел постоянной работы здесь, в Палотаке, а приезжал раз в год на 10–14 дней в зависимости от числа больных зубов, чтобы все эти больные зубы