Читать книгу - "Лекарь Его Величества. Том 2 - Игорь Алмазов"

хотелось уделить ей больше внимания. Василий Иванович уже пытался несколько раз намекнуть, что ему хотелось бы пообщаться со мной отдельно. Да и мне хотелось, честно говоря, ведь это полезно и для алхимического магазина. Но пока что я банально не успевал.

После микробиологии отправился на обед, а затем на занятие по общей лекарской магии. После вчерашней встречи клуба это занятие показалось мне ещё скучнее. Действительно, мы проходили самые банальные вещи, а что-то действительно полезное нам не рассказывали.

В который раз Дмитрий Романович поведал нам о восполнении магического запаса в центре. Правильный сон, режим питания, отдых, спорт. Всё это мы изучили ещё на втором курсе, а сейчас начался бесконечный цикл этих повторений.

После занятий я пошёл к Константину Евгеньевичу, декану психологического факультета.

— Добрый день, Николай, — поздоровался преподаватель. — Какую тему хотите обсудить?

— Уж скорее добрый вечер, — кивнул я. — Мне нужно научиться скрывать психологическую магию от других. Психологов, разумеется. Ведь меня могут вычислить точно так же, как это сделали вы.

— Это маловероятно, но лучше обезопасить вас, — подтвердил преподаватель. — Просто не все психологи активируют свою магию в обычных условиях. Это скорее моя привычка. Но вы правы, если кто-то ещё это сделает, он сможет заметить наличие у вас второй ветви.

— Об этом я и подумал, — сказал я. — Но ведь это можно как-то скрывать?

— Можно, но вы, как обычно, выбрали одну из самых сложных тем, — усмехнулся Константин Евгеньевич. — За одно занятие точно не разберём.

Другого ответа я и не ожидал. Почему-то на всех занятиях я выбираю самые сложные темы. Ведь простые мне понятны интуитивно благодаря моим воспоминаниям и открывшимся навыкам.

— Ничего, будем разбирать сколько нужно, — ответил я.

— Тогда начнём. Вам нужно научиться применять психологическую магию обособленно, — проговорил преподаватель. — Чтобы остальные психологи даже не видели изменений в психологическом фоне пациента. Обычно вы сразу начинали работу с эмоциями, без предварительной подготовки. А то, чему хотите научиться вы, называется маскировка.

— И как её делать? — заинтересованно спросил я.

— Перед любым вмешательством в эмоции другого человека вы образуете психологический коридор, — ответил Константин Евгеньевич. — В этом коридоре вы и будете работать. Для остальных вы создаёте занавес из дымки того же цвета, что и была у человека. И даёте ей команду рассеиваться постепенно, как если бы пациент сам проживал эти эмоции.

Звучало довольно сложно. Не просто работать с эмоциями, а создавать ещё кучу дополнительных условий, чтобы никто этого не увидел.

— Этим почти никогда не пользуются, — добавил преподаватель. — Иногда полезно, если, например, у пациента в семье есть психолог, а он решает обратиться за помощью к другому. Сложная тема, её даже нет в базовой программе.

— Я понял, — кивнул я.

— Тогда приступим к тренировкам, — заключил Константин Евгеньевич.

Следующие несколько часов я тренировался создавать тот самый психологический коридор. Это оказалось очень затратным процессом, и на пару попыток я снова истратил почти весь запас магического центра.

— На сегодня хватит, — заключил Константин Евгеньевич. — Продолжим в четверг.

— Хорошо, — кивнул я. — Всего доброго!

Уже около полуночи я вернулся в общежитие. Предстояло ещё заняться домашним заданием на завтра. Да уж, здоровый сон студентам-медикам только снится.

Но мне и до домашнего задания было не суждено добраться. Возле комнаты меня уже поджидал Владимир.

— У меня дежавю, — усмехнулся я. — И сейчас ты скажешь…

— У меня проблемы, — закончил Владимир. — Да-да, можешь надо мной прикалываться, но не сейчас. Проблема и правда важная, и срочная, и трудная.

— И других у тебя не бывает, — вздохнул я. — Что на этот раз, снова верблюд?

— Да нет, — махнул рукой друг. — Дело в другом. В общем, Мария… Она хотела мне понравиться. А я дурак. И теперь…

— Давай уже конкретно, — перебил я его. — Что случилось?

— У неё язык раздвоился, — выпалил Владимир. — Как у змеи…

Глава 4

Как обычно, Владимир произнёс то, чего я меньше всего ожидал услышать. Хотя почему? Последнее время он постоянно преподносит мне сюрпризы! Мне уже начинает казаться, что его кто-то проклял!

— В каком смысле «раздвоился»? — переспросил я.

— В общем, по глупости своей я как-то упомянул в разговоре с Марией, что мне очень нравится пирсинг. Носа, ушей, языка — чего угодно. Я сказал и забыл тут же, а она, видимо, запомнила, — торопливо начал пояснять друг. — А на мой день рождения она проколола себе язык.

Довольно смелый поступок для девушки из богатой аристократической семьи. Для них абсолютно не свойственны такие поступки.

Граф Чернов в любом случае бы это не одобрил. Скорее всего, он не знает… А как узнает, девушку поведут к хирургам сращивать всё обратно.

Я вспомнил, что на дне рождения Владимира Мария со мной ни разу не поговорила. Скорее всего, дело было именно в проколе. При пирсинге языка люди начинают шепелявить из-за того, что язык распухает. Да и болевые ощущения могут оставаться довольно долго.

Но вот как в данном случае получился змеиный язык — я пока что не понял. Мария явно добивалась иного результата.

Существует один из видов модификации тела, когда язык специально разделяют на две части — называется он «сплит языка». Делают это некоторые хирурги, для них это довольно просто. Но это совсем другая процедура.

— Почему к лекарю сразу не пошла? — спросил я у Владимира.

— Она боится, что отец узнает, и тогда ей не сдобровать, — вздохнул тот. — Закрылась у себя в комнате и плачет. Может, ты сможешь её как-то уговорить? А то она даже свою сестру Софию не пускает.

— Ладно, пойдём, — кивнул я. Девушке надо было помочь, а затем отправить к хирургам. Если действительно произошло раздвоение языка, хирурги легко смогут его залечить. Пока не прошло слишком много времени.

Мы отправились в общежитие четвёртого курса, объяснив их коменданту, что мы к Марии Черновой. Дойдя до двери, Владимир осторожно постучал.

— Уходите! — прошепелявила Мария за дверью.

— Мария, это я, Николай. Разрешите осмотреть вас, — произнёс я. — Пока ещё есть время, всё можно исправить.

За дверью воцарилось молчание. Я уже подумал, что меня девушка тоже не пустит, но