Читать книгу - "Татьяна Лиознова - Валентин Свининников"

class="p1">Автор. Вам не казалось, что она при всех своих многообразных связях с людьми была в этом смысле одинокой? А потребность выговориться до конца остаётся, хотя бы самым близким людям…

Людмила Лисина. Подруги у Татьяны Михайловны были и без меня, например, арфистка Наталья Попова-Сараджева, заслуженная артистка Армении. Но вот что она рассказывала:

«Мы с Таней начали дружить с девятого класса. В студенческие годы тоже часто встречались. Тата приглашала меня в свои шумные компании. Она всегда была приветливой, но в то же время закрытой, даже для подруг. Умела слушать, с ней часто делились секретами, но сама – никогда о себе не рассказывала».

Вот и я никогда не лезла в её тайны: захочет – сама расскажет. И много было личного, что останется только нашим с ней секретом. Но выворачивать свои чувства наизнанку – это не про неё. Намекнёт, а ты догадывайся.

Потом Людмила Васильевна делилась многими подробностями отношений с семьёй Лиозновых. Например, такими:

«Когда я приходила к Лиозновым в гости, Ида Израилевна относилась ко мне с нежностью. Угощала, интересовалась моей жизнью, работой, аспирантурой… И если меня что-то тревожило, восклицала:

– Таточка, нашу Людочку обижают!

А бывало, уже в ночи, после съёмок, мне звонила Татьяна Михайловна и, попыхивая сигаретой, расспрашивала:

– Людусь… пых… мама спрашивает – пых… как ты?

– Всё хорошо.

Энергичное “пых” и… “Людусь, выкладывай!” Всегда меня раскалывала. Но выслушав очередную “маленькую трагедию”, бросала пренебрежительное: “И поэтому у тебя такой голос? Пы-ых!” – как выплёвывала. И мне вдруг становилось легче. Если же проблема и действительно казалась ей серьёзной, давала совет: “Говна пирога! Гони от себя негодяев!”

В выражениях она частенько не стеснялась. Но я сравнивала её с ёжиком: выставит наружу колючки, а внутри – добрейший, тонкий, любящий человек. Резкость, порывистость проявлялись, в частности, в её вождении автомобиля. Мало того, что мамуля была в своё время таким редким явлением, как женщина за рулем, – ещё и лихачила! Машина срывалась с места, будто на пожар.

Даже мой папа (лётчик-испытатель!) всегда говорил ей вслед: “Ну разве можно так рисковать?” Правда, если эта гонщица вдруг звонила: “Машина заглохла!” – он бросал все дела и мчался: “Таточке надо помочь!” Со временем он тоже, вслед за Идой Израилевной, стал называть её так.

Таточка любила развлекать маму утренними вояжами на автомобиле: на рассвете они часто катались вдоль Яузы, потому что рано встали или ещё не ложились! Татьяна Михайловна не понаслышке знала, как долго просыпается Москва, о чём так лирично рассказала нам в “Трёх тополях на Плющихе” (звонить ей самой до обеда было моветоном). Кстати, когда она утвердила Олега Ефремова на роль таксиста, тот признался: “А водить-то я не умею!” Пришлось нанять Олегу инструктора, а в первый его самостоятельный выезд она села в машину рядом с ним: “Если разобъемся, так вместе!” Естественно, дала и пару уроков, чтобы он выглядел достоверно.

Чуткость мамули ощущала я на себе постоянно. Когда в моей жизни выдался трудный период, она подарила мне маленькую икону. И вообще участвовала в важных событиях моей жизни. Так, она пришла вместе с отцом ко мне на защиту диссертации. Профессор узнал её, подошёл и попытался заключить в объятия:

– Здравствуйте, Татьяна Михайловна, как я рад Вас видеть!

– А я не очень, должна признаться! – мгновенно среагировала она.

– Почему?!

– Потому что моя дочь сегодня защищается, а вы хоть знаете, сколько она в библиотеках сидела? Готовилась, ночи не спала! А вы тут разговоры ведете и не слушаете её!

Опять всех построила и срежиссировала.

И так всегда… Допустим, звонит моему мужу:

– Где Людуся?

– Я не знаю. Я болею.

– Слушай, Бронислав, если ты болеешь, то должен про всё знать, а все должны тебя слушать и отчитываться!

К мужу моему Татьяна Михайловна хорошо относилась, но при первом знакомстве его, как и всех, ждал серьёзный “экзамен”.

Мою дочку Лену мамуля очень ждала. Обожала с ней возиться, когда она была маленькой. Полюбила как внучку. Дарила подарки: самым любимым была огромная плюшевая собака Алька. Татьяна Михайловна придумала для Леночки такую игру: “Рассказывай Альке сказки, она все услышит”. И дочка подолгу беседовала со своей новой “подругой”… Но однажды мы застали её всю в слезах: “Вы обманули! Алька не слышит – у неё дырок в yшах нет!”

Когда Лена выросла, мамуля при случае бросалась и на её защиту. Haпример, в школе Лена шла на золотую медаль – и вдруг зарубили сочинение. Лиознова взялась за телефон, позвонила знакомой даме в отдел образования: “Всеми богами, и русскими, и еврейскими, прошу: посмотри, что делают с моей девкой? Отличница, её сочинения постоянно висели на доске в посольской школе” (мы одно время жили в Берлине, где Бронислав возглавлял советский Дом науки и культуры). На просьбу Лиозновой откликнулись: специальная комиссия перепроверила объективность оценки, и Лена получила серебряную медаль.

Впрочем, что я все о себе… Лиознова всегда была готова сделать добро, даже постороннему человеку. Никогда не афишировала, что помогала нуждающимся детям. Когда я была координатором в России всемирного проекта ЮНЕCKO “Дети в нужде”, Татьяна Михайловна постоянно сопереживала трагическим судьбам детей. Даже будучи тяжелобольной, старалась им помочь.

Вспоминаю, как министр культуры Александр Авдеев приехал к ней домой, чтобы вручить ей орден. После официальной части Татьяна Михайловна дала мне знак – и я рассказала о бедах детей Русского Севера. Она хорошо разбиралась в людях и почувствовала, что Авдеев не останется безучастным. И уже провожая его, добавила: “Помогите, а то она у меня больна этими детишками!” Не ошиблась: вскоре ребята получили много дисков с развивающими программами от Министерства культуры. Посмотрите, как трогательно в фильмах Лиозновой показаны дети, и, конечно, она всегда хотела своих.

Случай с министром Авдеевым лишь один из многочисленных примеров её искренней – от сердца – помощи детям. Давала деньги, хотя сама жила более чем скромно. Всегда меня спрашивала, как дела по проекту ЮНЕСКО “Дети в нужде”. Я именно ей первой отчитывалась о своих поездках, бумагах в различные чиновные адреса, встречах на местах. Когда детский хор из Архангельской епархии приезжал в столицу, она присылала бывших своих студентов в Библиотеку искусств имени Боголюбова, где ребятишки пели: чтобы и послушали, и по возможности помогли. На малой своей родине хор этот ездил по деревням, со своими старенькими баянами. Присылала и не только студентов. Так, актриса Любовь Руденко, пришедшая с друзьями, заметила, что у одного мальчишки, великолепно игравшего на баяне, западали клавиши. Спрашивает мальчика:

– Скажи, сколько стоит новый баян?

– Я не знаю, может, пять тысяч рублей, может,