Читать книгу - "Фетишист. История Джерри Брудоса, «обувного маньяка» - Энн Рул"

Он не думал насиловать ее, но, когда она оказалась беспомощной перед ним, его охватило возбуждение. Он стал гладить ладонями ее тело. Она полностью принадлежала ему. От этой мысли он ощутил мощнейшую эрекцию – самую сильную в жизни.

Он изнасиловал ее в полной темноте, а потом, закончив, взял те туфли и сбежал.

Это были лучшие туфли из всех, что он крал.

Рождение сына в его отсутствие стало худшим событием из всех, какие с ним происходили. Он компенсировал себе разочарование, изнасиловав ту женщину.

Второе событие 1967 года едва не убило Джерри. Уйдя с радиостанции в Корваллисе, он устроился на работу электриком. Джерри прекрасно знал технику безопасности и всегда соблюдал ее, но тут чуть было не погиб от удара током.

Он работал на одном верстаке и потянулся к другому, чтобы подключить зачищенный провод к напряжению. Внезапно его тело окаменело – заряд силой 480 вольт прошел через его правую руку и грудную клетку до левой руки, повалив Джерри на землю.

Сознания он не потерял, но был оглушен и получил ожог. У него пострадал шейный отдел позвоночника и спинной мозг.

Человек послабее точно погиб бы, но Брудос выжил. Ему даже не понадобилась госпитализация.

Так что он сохранил прежнюю силу и мог и дальше поднимать тяжелые предметы – включая мертвое тело с привешенным к нему автомобильным мотором, – 26 января 1968-го. Он бил женщин, крал у них белье и туфли, душил их и, наконец, одну изнасиловал. Но он никого не убивал.

До тех самых пор, пока Линда Слоусон не вошла в его двери, надеясь продать энциклопедии…

Глава 3

Любопытно, что пока ментальные проблемы ее мужа перерастали в смертоносную ярость, Дарси Брудос считала, что их отношения налаживаются. Он, конечно, был сильно недоволен обстоятельствами рождения Джейсона, но, кажется, забыл о них, когда она объяснила причину своего поступка. Он обожал младшего сына и уделял ему куда больше внимания, чем их первому ребенку. Повсюду таскал Джейсона с собой и говорил о том, как будет учить его пользоваться инструментами у себя в мастерской, когда он немного подрастет. Дарси было больно видеть, что муж по-прежнему игнорирует Меган, но хотя бы Джейсона он полностью принимал.

Самой Дарси он тоже стал давать больше свободы, позволяя ей выходить куда-нибудь с подругами или играть в боулинг. Она знала, что он не в восторге от частых визитов матери, являвшейся посидеть с Меган, но открыто он свою неприязнь не показывал. В любом случае он обычно сидел у себя в подвале, возился с какими-нибудь проводами или ездил с друзьями по свалкам и закупал детали моторов.

Однако его головные боли усиливались. Ей приходилось большую часть времени следить за тем, чтобы дети не шумели, потому что во время приступа мигрени он не мог переносить ни малейших звуков. Легче было увезти их обоих с собой к подругам – там дети хотя бы могли свободно играть. Она думала, что, возможно, электротравма привела к усилению головных болей. Но ей никак не удавалось убедить Джерри сходить к доктору.

Период спокойствия после рождения Джейсона продлился недолго. Дарси винила себя за то, что их отношения разладились. Она больше не получала удовольствия от секса с мужем. Она и сама не знала почему, но, когда он обвинял ее в том, что она им не интересуется и вздрагивает от его прикосновений, Дарси была с ним согласна – хоть и не признавалась в этом вслух. Они больше не были молодоженами во время медового месяца, и она не собиралась и дальше расхаживать по дому голой. Она терпеть не могла позировать для обнаженных фото и подчиняться его командам принять ту или иную позу.

Он хотел, чтобы она одевалась «покрасивее», говоря, что другие женщины выглядят хорошо, а она – нет. Но невозможно постоянно ходить в соблазнительных нарядах, когда ты должна мыть посуду и стирать пеленки.

Он звал ее на танцы. Но у нее болело колено, а от постоянного ношения высоких каблуков еще и ломило спину. Когда она сказала ему об этом, он обиделся и куда-то уехал. Она понятия не имела, куда и зачем.

Она знала, что он подвержен смене настроений, и понимала, что с ним лучше не спорить, но она больше не была той послушной девочкой, как перед их свадьбой. Она хотела вырваться из изоляции, в которой они оба существовали.

Джерри потерял работу в Портленде, и весной 1968-го они решили выехать из дома на пересечении 47-й и Хоуторн и перебраться в Салем. В каком-то смысле Дарси была этому рада – особенно когда они нашли симпатичный небольшой домик на Сентер-стрит. Он был не особо роскошным, зато уютным. Серого цвета, с просторным двором, засаженным можжевельниками, розами и цветущими деревьями. Двор ограждал низенький заборчик белого цвета, достаточно высокий, чтобы помешать детям выбежать на Сентрал-стрит, главную улицу Салема. В доме имелся чердак, где можно было хранить вещи, а рядом стоял гараж с мастерской – там Джерри собирался разместить свои инструменты. От гаража к дому тянулся крытый навес. Джерри осмотрел жилье и счел его идеальным для них.

У Дарси были подруги в Салеме, и ей больше нравилось жить в маленьком городке, чем в Портленде.

Для Джерри Брудоса переезд в Салем стал своего рода возвращением к истокам. Психиатрический госпиталь штата Орегон, где он провел десять лет после того, как избил девочку-подростка на свидании, располагался всего в паре кварталов от серого дома на Сентер-стрит. Однако его близость Джерри не беспокоила; он никогда не заговаривал о нем.

Салем, штат Орегон, один из красивейших городов на Западном побережье и столица штата. Здание тамошнего Капитолия сияет белизной; его венчает статуя пионера-переселенца – золотая фигура, видная за несколько миль. Улицы обсажены розовыми кустами, которые цветут с мая по декабрь. Заботливо отреставрированные старинные особняки соседствуют с современными, а земли вокруг Салема зеленые и плодородные. Там выращивают фасоль, кукурузу, горох и клубнику, после чего урожай консервируют и замораживают на местных фабриках.

Есть в Салеме и хлопчатобумажные комбинаты, и когда дует ветер, едкие запахи от них бьют в нос и оставляют во рту металлический привкус.

Лучшие выпускники школ Орегона съезжаются в Университет Уилламет в Салеме, а политики – в государственные институты. Другие – как некогда