Читать книгу - "Вкус крови. Десять историй о русских серийных убийцах - Елизавета Михайловна Бута"

Спустя два года домой со съемок не вернулся 11-летний Андрей Погосян. Родители знали, что его отобрали на какие-то съемки, но, что это за фильм и кто режиссер, они не знали. Сын как-то мельком обмолвился, а потом больше не упоминал. У родителей были свои проблемы, если школа решила отправить ребенка на съемки, то значит, так нужно. Еще через несколько лет не вернулся Сережа Фатнев, а затем через пару лет – Вячеслав Хвостик.

«Хвостик Вячеслав. Боялся, но не говорил. В момент исполнения дотянулся до веревки руками. Немного перекосило шею. Время воздействия – 6 минут. Через 15–20 минут начались сбои в дыхании. Состояние не стабильное».

(Из записной книжки А. Сливко)

Так продолжалось вплоть до 1985-го года, когда милиция занялась расследованием дела о пропаже Сережи Павлова. Анатолий Сливко всякий раз собирал отряд своих «чергидовцев» и отправлялся на «поиски», давал показания и всегда активно сотрудничал со следствием. Никому и в голову не приходило объединить дела о пропаже детей. 15-летний подросток и 11-летний ребенок – слишком разные профили. Один мог сбежать из дома, а другой мог случайно потеряться в лесу. Дети пропадали раз в несколько лет, ничто, казалось, кроме участия в одном туристическом клубе их не объединяло, но, с другой стороны, из крупных подростковых клубов в Невинномысске работал только «ЧЕРГиД», все более или менее социально активные подростки в нем состояли. Предположить, что военно-патриотический клуб, помогающий ветеранам, устраивающий исторические реконструкции и занимающийся военной подготовкой и патриотической пропагандой, как-то связан с исчезновениями детей никто не мог. Анатолий же совершенствовался в искусстве сокрытия трупов, придумывая себе все более сложные фетиши: от расчленения тел и сбрасывания их в речку он вскоре перешел к их сожжению, причем особенно сильно его интересовали черные кожаные ботинки на детях. Он их снимал перед тем, как избавиться от тела. Частенько он отрезал от ботинок мыски.

«Садизм и некрофилия Сливко проявлялись в том, то он расчленял трупы без цели их сокрытия. Он отрезал голову, руки, ноги, разрезал туловище на уровне пояса, удалял внутренние органы, вспарывал грудную клетку, брюшную полость, отрезал мошонку, половой член, ушные раковины и мягкие ткани лица. Иногда убийца специально повреждал предмет, являвшийся для него сексуальным символом. Например, ботинки, которые иногда разрезал и поджигал».

(Из материалов уголовного дела)

В течение 20-ти лет, которые работал туристический клуб, Анатолий Сливко продолжал предлагать детям поучаствовать в съемках, сфотографироваться для своей книги о Великой Отечественной, принять участие в исследовании по оказанию первой помощи подросткам в условиях недостатка кислорода. Подростки почитали за честь, что их великий лидер обратился к ним с особым поручением. Они писали расписку, в которой обязались никому не говорить об участии в мероприятии, а затем шли вместе с Анатолием в указанное место. Сливко включал свою камеру «Кварц» и приступал к пыткам. Чаще всего он предлагал детям облачиться в форму пионера или фашиста, обязательно надев при этом черные высокие ботинки, затем ребенок должен был что-то сказать, подняться на эшафот и несколько минут мучиться в петле, затем Сливко ребенка откачивал. Постепенно этот сюжет наскучил Сливко, для разнообразия он стал привязывать детей на растяжку, вешать их вниз головой и т. д. Очнувшись, большинство детей смутно помнили, что случилось. Они были благодарны Сливко за то, что тот потратил на них время, откачал их, когда они позорно бухнулись в обморок. Анатолий доводил детей до дома, выдавал денежное вознаграждение в 25 рублей и напоминал о данной расписке. Дети заверяли, что никому ничего не расскажут, а спустя несколько дней те смутные воспоминания, которые остались после съемок, начинали потихоньку стираться и вытесняться в область снов и страхов.

«Мы как-то отправились на море. На одной из станций я вышел прогуляться. Со мной вышли 2 красивых мальчика. Они резвились. Сквозь половое возбуждение я услышал звук приближающегося поезда. Я хотел броситься под него в этом сладком экстазе, чтобы моя закончилась в этот прекрасный момент, но неожиданно врезался в растущую у дороги яблоню, которую раньше не заметил. Я расстроился, что у меня ничего не получилось».

(Из дневника А. Сливко)

Детей часто начинали мучить приступы астмы, неврозы, ночные кошмары, им очень хотелось рассказать о своих страхах кому-то, но это было бы глупо, кто поверит, что директор туристического клуба засовывал их в петлю? Пару раз кто-то из подростков делился с кем-то из друзей воспоминаниями о произошедшем. В одних случаях приятели им не верили, а в других рассказывали родителям, и тогда не верили уже взрослые. Да даже сами участники экспериментов через пару дней не верили собственным воспоминаниям.

Годы шли, чергидовцы взрослели и обзаводились собственными детьми, которые тоже записывались в туристический клуб «Через горы, реки и долины». Анатолий за эти годы успел сделать очень успешную карьеру и получить множество почетных званий, наград и благодарностей: Сливко имел звание ударника труда, заслуженного учителя, был депутатом горсовета и пр.

Глава 6

Арест

1985 г

В июле 1985-го года в Невинномысске пропал 13-летний Сергей Павлов. За пару дней до исчезновения он сказал родителям, что руководитель клуба выбрал его для съемок в журнале, но об этом родители вспомнили только через несколько дней после исчезновения ребенка. Мать мальчика выглядела, по мнению сотрудников, слишком холодно и отстраненно, поэтому следователь поначалу стал отрабатывать версию о том, что ребенка убила мать, о предстоящих съемках для журнала он узнал за пару дней до своего отпуска.

– Разберешься тогда с этой версией, пока меня не будет, – попросил мужчина свою коллегу Тамару Лангуеву.

Версия с клубом казалась следователю маловероятной, но самой трудоемкой, хорошо, что не ему теперь все это разгребать.

Следователь Тамара Лангуева согласилась принять это дело и разобраться с клубом, но когда она приехала по адресу, выяснилось, что Анатолий Сливко вместе с группой подростков уехал на море, вернуться он должен был только через несколько дней. В клубе все равно толпилось довольно много подростков, работали секретарь и завхоз, а атмосфера тут была какой-то странной для детского клуба. Директора не было на месте, но никто не кричал и не галдел, в коридорах не играли, а все лампочки и стекла были на месте. И это в клубе, в котором состоят только мальчики-подростки, часто из неблагополучных семей.