Читать книгу - "Русская поэзия XIX века - Алексей Васильевич Кольцов"

ее убор.

Нет, никогда нежней и бестелесней

Твой лик, о ночь,

              не мог меня томить!

Опять к тебе иду с невольной песней,

Невольной —

          и последней, может быть.

Учись у них — у дуба, у березы

Учись у них — у дуба, у березы.

Кругом зима. Жестокая пора!

Напрасные на них застыли слезы

И треснула, сжимаяся, кора.

Все злей метель и с каждою минутой

Сердито рвет последние листы,

И за сердце хватает холод лютый;

Они стоят, молчат; молчи и ты!

Но верь весне. Ее промчится гений,

Опять теплом и жизнию дыша.

Для ясных дней,

для новых откровений

Переболит скорбящая душа.

Первый ландыш

О первый ландыш! Из-под снега

Ты просишь солнечных лучей;

Какая девственная нега

В душистой чистоте твоей!

Как первый луч весенний ярок!

Какие в нем нисходят сны!

Как ты пленителен, подарок

Воспламеняющей весны!

Так дева в первый раз вздыхает —

О чем — неясно ей самой, —

И робкий вздох благоухает

Избытком жизни молодой.

Уж верба вся пушистая

Уж верба вся пушистая

Раскинулась кругом;

Опять весна душистая

Повеяла крылом.

Станицей тучки носятся,

Тепло озарены,

И в душу снова просятся

Пленительные сны.

Везде разнообразною

Картиной занят взгляд,

Шумит толпою праздною

Народ, чему-то рад…

Какой-то тайной жаждою

Мечта распалена —

И над душою каждою

Проносится весна.

Аполлон Николаевич Майков

(1821–1897)

Осень

Кроет уж лист золотой

Влажную землю в лесу…

Смело топчу я ногой

Вешнюю леса красу.

С холоду щеки горят;

Любо в лесу мне бежать,

Слышать, как сучья трещат,

Листья ногой загребать!

Нет мне здесь прежних утех!

Лес с себя тайну совлек:

Сорван последний орех,

Свянул последний цветок.

Мох не приподнят, не взрыт

Грудой кудрявых груздей;

Около пня не висит

Пурпур брусничных кистей;

Долго на листьях лежит

Ночи мороз, и сквозь лес

Холодно как-то глядит

Ясность прозрачных небес…

Листья шумят под ногой;

Смерть стелет жатву свою…

Только я весел душой

И, как безумный, пою!

Знаю, недаром средь мхов

Ранний подснежник я рвал;

Вплоть до осенних цветов

Каждый цветок я встречал.

Что им сказала душа,

Что ей сказали они —

Вспомню я, счастьем дыша,

В зимние ночи и дни!

Листья шумят под ногой…

Смерть стелет жатву свою!

Только я весел душой —

И, как безумный, пою!

Емшан

Степной травы пучок сухой,

Он и сухой благоухает!

И разом степи надо мной

Все обаянье воскрешает…

Когда в степях, за станом стан,

Бродили орды кочевые,

Был хан Отрок и хан Сырчан,

Два брата, батыри лихие.

И раз у них шел пир горой —

Велик полон был взят из Руси!

Певец им славу пел, рекой

Лился кумыс во всем улусе.

Вдруг шум и крик, и стук мечей,

И кровь, и смерть, и нет пощады!

Все врозь бежит, что лебедей

Ловцами спугнутое стадо.

То с русской силой Мономах

Всесокрушающий явился;

Сырчан в донских залег мелях,

Отрок в горах кавказских скрылся.

И шли года… Гулял в степях

Лишь буйный ветер на просторе…

Но вот — скончался Мономах,

И по Руси — туга и горе.

Зовет к себе певца Сырчан

И к брату шлет его с наказом:

«Он там богат, он царь тех стран,

Владыка надо всем Кавказом, —

Скажи ему, чтоб бросил все,

Что умер враг, что спали цепи,

Чтоб шел в наследие свое,

В благоухающие степи!

Ему ты песен наших спой, —

Когда ж на песнь не отзовется,

Свяжи в пучок емшан степной

И дай ему — и он вернется».

Отрок сидит в златом шатре,

Вкруг — рой абхазянок прекрасных;

На золоте и серебре

Князей он чествует подвластных.

Введен певец. Он говорит,

Чтоб в степи шел Отрок без страха,

Что путь на Русь кругом открыт,

Что нет уж больше Мономаха!

Отрок молчит, на братнин зов

Одной усмешкой отвечает, —

И пир идет, и хор рабов

Его что солнце величает.

Встает певец, и песни он

Поет о былях половецких,

Про славу дедовских времен

И их набегов молодецких, —

Отрок угрюмый принял вид

И, на певца не глядя, знаком,

Чтоб увели его, велит

Своим послушливым кунакам.

И взял пучок травы степной

Тогда певец, и подал хану —

И смотрит хан — и, сам не свой,

Как бы почуя в сердце рану,

За грудь схватился… Все глядят:

Он — грозный хан, что ж это значит?

Он, пред которым все дрожат, —

Пучок травы целуя, плачет!

И вдруг, взмахнувши кулаком:

«Не царь