Читать книгу - "Пленники надежды - Мэри Джонстон"

— Кабальных работников? — Патриция выгнула брови.

— Да, — подтвердила Бетти, стоя на своем. — Я жалею подневольных батраков, которые обязаны отработать на хозяина семь лет, прежде чем они получают свободу. Но к тому времени они часто уже сломлены и согбенны, а их близкие в Англии, которых они желали переселить в Новый Свет, умерли. Нередко и сами они умирают до того, как истекут семь лет. И мне также жаль тех, кого вы именуете бунтовщиками, сторонников Кромвеля, и жаль каторжников, которых вы презираете, которых считаете отверженными. И индейцев, живущих вокруг нас, которых мы согнали с их земли. И, да, мне жаль квакеров.

— Лично я не расточаю свою жалость на всяких неудачников, — молвил сэр Чарльз. — Не следует давать им подняться — не то они вцепятся нам в глотки.

— Послушайте! — сказала Патриция.

Кто-то пел вдалеке:

Пастух, пастух прекрасный,

Поведай мне без лжи,

Как в Волсингем пройти мне,

Прошу тебя, скажи.

До Волсингема долго

И тяжело идти,

Одной тебе дотуда,

Девица, не дойти[25].

Напев был дик, печален и горестно звучал в сгущающихся сумерках. Меж призрачных древесных стволов в их сторону неслышно скользила неясная фигура.

— Это Безумная Марджери, — сказала Патриция.

— Безумная Марджери? Кто это? — спросил сэр Чарльз.

— Этого никто не знает, кузен, в том числе и она сама. Десять лет назад к нам прибыл корабль с кабальными работниками, он ее сюда и привез. Она уже тогда была безумна. Капитан не смог объяснить, кто она такая, он знал только то, что, когда через день после отплытия он пересчитал перевозимых им кабальных невольников, среди них оказалась одна лишняя, и эта женщина ничего не соображала, поскольку была чем-то опоена. Ее доставили на корабль тайно, только это он и смог сообщить. Как вы знаете, такое случается нередко. Она так и не пришла в себя — она и тогда уже была такой же, как сейчас. Ее продали одному мелкому плантатору, и обращался он с нею жестоко. Спустя какое-то время ее история дошла до ушей моего отца, и он купил ее у того плантатора. С тех пор она живет с нами. Срок ее контракта давно истек, но ничто не может заставить ее покинуть нашу плантацию. Она ходит, где хочет, и у нее есть хижина вон в том лесу, поскольку она отказывается жить среди рабов и кабальных работников. Толкуют, что она добрая колдунья, и индейцы, которые почитают безумных, приносят к ее двери маис и оленину.

Голос, звонкий и нежный, пел уже совсем близко:

Пастух, ты слишком молод,

Чтоб грех такой свершить,

Неужто не боишься

Ты душу погубить?

— Марджери! — тихо позвала Патриция.

Идя скользящей бесшумной походкой, женщина подошла ближе и, остановившись в двух шагах, спросила:

— Кто меня позвал? — говоря голосом, словно доносящимся издалека. Нестарая, она, вероятно, некогда была очень красива.

— Это я звала тебя, Марджери, — ласково молвила Патриция. — Присядь рядом с нами и расскажи, что ты делала.

Женщина опустилась на землю у ног Патриции. В руке у нее был посох, обвитый плетями дикорастущего хмеля, который она положила на траву. Сняв с посоха одну из гирлянд, она уронила эту нежно-зеленую массу на колени Патриции.

— Возьми ее, — сказала она. — Это цветы, которые я нарвала в раю, давным-давно. В здешнем воздухе они вянут, но, если ты обвеешь их своими вздохами и польешь своими слезами, они оживут… До рая отсюда далеко. Я весь день искала туда дорогу, но так и не нашла. Думаю, он находится близ города Бристоля, Бристоля, Бристоля.

Ее голос замер, перейдя в долгий вздох, и она принялась обрывать душистые цветки.

Патриция тихо промолвила:

— Она часто говорит о Бристоле и все время ищет дорогу в рай. Думаю, кто-то когда-то сказал ей: "Мы с тобой встретимся в раю".

— Я мало что знаю о рае, Марджери, — добродушно сказал сэр Чарльз, — но Бристоль отсюда далеко, до него много миль, и нас от него отделяет великий океан.

— Да. Я знаю. Он находится там, где восходит солнце. Я его никогда не видела, разве что в снах. Но это красивый город, не похожий на этот лесной мир. Там непрестанно звонят колокола… и на улицах поют дети. Это дивный, приветливый город — кроме одного черного, черного, черного места. Я вам расскажу. — Она понизила голос до шепота и пугливо огляделась по сторонам. — Там зияет Кладезь Бездны, о коем говорится в Библии. Там тесная каморка, темная, темная… и в воздухе стоит тяжелый смрад, и демоны с черными тряпками на лицах. Они приставляют к твоему рту адское зелье и заставляют тебя пить его… и оно жжет, жжет. И ты падаешь вниз, вниз, вниз в вечную тьму. — Она оборвала речь, вздрогнула всем телом и разразилась зловещим смехом.

— Сказать тебе, что я видела, когда искала рай?

— Да, — ответила Патриция.

— Рвущееся сердце.

— Рвущееся сердце?

Марджери кивнула.

— Да, — молвила она. — Я думала, что это удивит тебя. Я много чего нахожу, ища рай. На днях я видела эльфа, сидевшего под грибом, и он поведал мне странные вещи. Но рвущееся сердце — это иное. Я знаю об этом все, ибо когда-то мое сердце тоже разорвалось; но мое сердце было мягким, и разорвать его было легко. Оно было мягко и слабо, как ручка младенца, нежное, беззащитное, тающее от поцелуев. Но то сердце, которое я нашла, будет разрываться долго. Сперва его будут укреплять гордость и гнев, но затем лопнет одна его струна, потом другая, третья, покуда в конце концов… — Она раскинула руки, взмахнула ими, возбужденно и безутешно.

— О чем она толкует? — спросил сэр Чарльз.

— Не знаю, — ответила Патриция.

Марджери встала и подобрала свой обвитый листьями посох.

— Пойдем, — сказала она, — и я покажу тебе это разрывающееся сердце.

— О, Патриция, — воскликнула Бетти, — не ходи с ней!

— Почему же нет? — решительно вопросила Патриция. — Пойдем, кузен, давай выясним, о чем она толкует. Мы пойдем с тобой, Марджери, но ты не должна уводить нас далеко. Становится поздно.

Марджери рассмеялась странным смехом.

— Для Марджери никогда не бывает поздно. Там, в небесах, есть звезда, которая жалеет Марджери и светит для нее, светит ярко, ярко, всю ночь, чтобы Марджери не пропустила дорогу, ведущую в рай.

Она быстро заскользила впереди по темной роще, едва касаясь ногами