Читать книгу - "А может, это просто мираж… Моя исповедь - Наталия Валерьевна Гулькина"

— Я тогда поняла, что ты мне врешь, и знала, что не скажешь правду.

Но, как говорится, после драки кулаками не машут. Слава богу, что все хорошо закончилось!

Пионерские зори

Пришло время рассказать о том, как я выросла и стала самостоятельной после переезда из Рублева в Москву, на Ленинский проспект. Деду с бабушкой, стоявшим на очереди по улучшению жилищных условий, наконец-то дали двухкомнатную квартиру. И, как уже говорилось выше, я поехала с ними, несмотря на то что мне пришлось менять школу, это меня, конечно, очень пугало. Через несколько лет и мама с братом тоже переехали из Рублева в Москву, получив квартиру, которая оказалась в 20 минутах ходьбы от нашего дома, можно сказать по соседству, и я к ним теперь часто заходила в гости.

Бабушка привезла из Венгрии хрустальную люстру. Такие раньше, по моему разумению, висели в замках. И я эту люстру невзлюбила с первого дня, потому что мне приходилось раз в неделю ставить стул на стол с тазом и протирать каждую висюльку. Эта люстра благополучно переехала вместе с нами на новую квартиру, но потолки там были настолько низкие, что дед все время задевал ее головой. Я так надеялась, что ее снимут, но убрали только звенья на цепи, к которым она крепилась, и мне по-прежнему раз в неделю приходилось заниматься этой люстрой. Позже, когда бабушки не стало и я делала ремонт в квартире, я разобрала люстру и убрала на полку. Сейчас я мечтаю повесить ее снова, но пока некуда.

Во дворе нового дома я быстро познакомилась с местными ребятами, и у меня появилось много новых друзей. Мы собирались на скамейке и играли в различные игры, рассказывали анекдоты, пели песни. А так как я росла в поселке, то не знала, что такое пионерский лагерь. Бабушка с дедушкой берегли меня как зеницу ока и боялись куда-либо отпускать. А про пионерский лагерь бабушка даже слышать не хотела! Ребята же каждый год ездили в лагерь «Солнечный» при Госплане СССР. Однажды я отпросилась у бабушки просто проводить их на автобус, и она отпустила меня.

— Наташ, садись с нами в автобус, — предложили ребята, — ведь мы все равно по Ленинскому проспекту поедем, возле дома тебя высадим.

Я села. Мы заболтались, а водителю никто не сказал, что надо остановиться. Когда мы очухались, то были уже очень далеко от дома. Автобус привез меня в лагерь вместе со всеми госплановскими детьми. Я понимала, что родители меня дома «убьют». В пионерском лагере я не числилась, и путевки у меня, разумеется, не было. Как я буду добираться оттуда домой, я не могла себе представить! Мне говорят: «Ты сейчас поедешь на электричке. Мы тебе объясним дорогу». Я была в ужасе, так как если меня не будет дома до определенного часа, то у бабушки начнется истерика, волнение, давление и все такое… И первый вопрос: «Куда пропала моя дочка?»

В итоге я все разузнала про пионерский лагерь и звоню бабушке по городскому телефону:

— Бабушка, так случилось, что я оказалась в пионерском лагере, — произнесла я и стала описывать ситуацию.

— Как ты посмела? Кто тебе разрешал?

— Бабушка, я уже здесь! Можно я останусь?

— Как же ты останешься? У тебя нет путевки, как тебя кормить будут, где ты будешь ночевать?

— Мне сказали, что дедушка может потом перечислить деньги, тут есть где спать и что кушать.

— Хорошо, оставайся! — выпалила бабушка и бросила трубку. Дед на следующий день оплатил путевку, и таким образом я первый раз в жизни оказалась в пионерском лагере. Это был июнь. Потом я так насела на бабушку с дедушкой, что июль и август я провела в той же компании, в том же пионерском лагере. Когда мне покупали путевку, я объясняла: «Это последняя смена, в следующем году я больше сюда не поеду, не волнуйтесь!» В лагере было весело: два бассейна, речка, походы, ночные посиделки у костра, песни под гитару. Я уже тогда научилась брать несколько блатных аккордов, стала сочинять песни и в пионерском лагере всех пристрастила к песням. Авторитет завоевала моментально.

Все вещи, которые тетя Наташа привозила мне из-за границы, были привезены сюда в чемодане, и их успешно носил весь пионерский лагерь. Я возвращалась домой с полупустым чемоданом, и дома меня спрашивали:

— А где твои вещи?

А я и сама не знала, где мои вещи. Просто я их всем раздарила! Бабушка ворчала и говорила: «Доброта хуже воровства. Не украдут, сама все раздашь. Нельзя быть такой доброй, Наташа. Ты на эти вещи не зарабатывала!»

Зато все друзья были одеты и довольны. Помню, я даже поправилась в пионерском лагере. Собственно, это и мотивировало бабушку отпустить меня в пионерский лагерь на июль и август. Я жила по режиму и, нагулявшись-набегавшись, приходила в столовую и с удовольствием ела. До сих пор помню этот утренний воздушный омлет. В итоге я набрала три килограмма, чему бабушка была невероятно рада. А что касается вещей, то я их раздаю и по сей день: на благотворительность, в храм и просто подругам. Хотя на эти вещи я заработала сама, но за шмотки я так и не научилась держаться…

Святая к музыке любовь

Мне было страшно в первый раз зайти в новый класс, с незнакомыми мальчиками и девочками. Училась я, прямо скажем, не ахти, и поэтому боялась, что не примут в коллектив. Учительница представила меня классу, исковеркав мою фамилию. Надо сказать, что моя фамилия Кляренóк была для новых учителей сложна в произношении: на какой слог только они поначалу не ставили ударение!

Дети внимательно меня разглядывали и после того, как прозвенел звонок, окружили меня в коридоре плотным кольцом. Со всех сторон посыпались вопросы: откуда я приехала, чем увлекаюсь, что умею? Я чувствовала на себе их любопытные взгляды, и меня трясло от страха…

— Ну, что ты умеешь делать лучше всего? — спросила меня первая отличница в классе Наташа Большакова, которая стала потом моей лучшей подругой и всегда помогала готовить домашние задания, а на контрольных давала списывать и, если варианты не совпадали, успевала решить и мой.

Мне ничего не пришло другого в голову, как сказать, что пою в ВИА. Я действительно пела в ансамбле, но недолго, хотя помню, как разучивала по русской транскрипции песни «АББА» и «Битлз». Мы выступали по выходным на городских танцплощадках, но я была не