Читать книгу - "История Финляндии. Время императора Александра II - Михаил Михайлович Бородкин"

стычках при деревне Правце, Ташкисенон, Дальным Кимарцем, Враждебной. За верную службу в эту кампанию батальон удостоился получить преимущества старой гвардии. Весь поход батальона продолжался 8 месяцев[16].

С того времени, как заговорили о заступничестве Англии за Турцию, в крепостях Финляндии закипела работа. Началась спешная постройка укреплений и вооружение их. Результаты этой деятельности были наглядны и осязательны. Крепость Свеаборг приведена в такое состояние, что она сделалась почти неприступной. В особенности старательно укрепили остр. Рейган, лежавший ближе всех к Гельсингфорсу. Еще сильнее вооружен остров Скапсланд или Александровский. Но, как известно, не пришлось применить все эти дорого стоящие пушки и батареи к делу. Вместе с приостановкой вооружений расформированы были также управление обороны и крепостная дивизия. Начальником обороны состоял адмирал Бутаков. Благодаря его энергии, заботам и знанию дела, работы по обороне шли успешно. Что касается до крепостной дивизии, то она просуществовала только на бумаге, так как из трех крепостных батальонов формировать полков надобности не предвиделось, хотя начальник дивизии и его штаб были уже назначены.

Много русские сделали крупных и малых ошибок во время кампании и много было неудач. Но рядом с такими фактами, как продолжительное пребывание под Плевной, как неудача второго периода действий передового отряда, — военная история навсегда сохранит память о блистательной переправе через Дунай, о решительных действиях передового отряда по захвату горных проходов, о легендарных боях на Шипке, о сказанном переходе через Балканы, с пленением одной турецкой армии и рассеянием другой, о штурме Карса, о стойкости Рущукского отряда, об обороне Баязета и многих других подвигах. Это целый ряд красноречивых фактов, которые история сохранит в долготу веков, в свидетельство, что наши войска от главнокомандующего до солдата заслуженно добыли военные трофеи. Всегда будет памятна эта война не только в славянском мире, но и в мире любви, света и правды; миллионы освобожденных христиан и их потомки будут вечно вспоминать Царя-Освободителя и русских воинов-крестоносцев, на костях которых создалась свобода дотоле презренных турецких рабов. Осенят себя крестным знамением православные славяне и призовут Божие благословение на тот народ, который кровью своей и достоянием своим завоевал им свободу. «Здравствуйте, братья-славяне, на родной и свободной славянской земле!» — сказал Царь-Освободитель, и его историческое слово не забудется.

Сан-Стефанский договор 19 февраля 1878 года, помимо своей прямой цели — освобождения Балканских славян от позорного турецкого ига, — принес России кое-какие утешительные результаты. Вмешательство Европы, ревниво следившей за успехами России, Берлинским трактатом значительно сузило размеры этих результатов, но все же они остаются довольно значительными. Россия приобрела придунайскую часть Бессарабии и пограничные с Закавказьем турецкие области с крепостями Карсом, Ардаганом и Батумом, обращенным в порто-франко. На Берлинском конгрессе Россия «не сделала торга ни из своих жертв, ни из своих успехов». Русский народ подчинил свои «права победителя высшим интересам общего мира и солидарности народов. Жертвы его принесли плоды, принесут их еще больше в будущем».

На юге гремели орудия и лилась кровь; на севере устроено было культурное торжество в честь мирной науки. В 1877 г. университет в Упсале праздновал свой четырехсотлетний юбилей. Представителями Российской Академии наук были Я. К. Грот и генерал А. В. Гадолин, — знакомые со шведским языком. От петербургского университета поехал известный химик Д. И. Менделеев. Харьков. Дерпт (Юрьев) и др. также имели своих представителей. «Академия желала, — как сказал в своей речи Грот в Упсале, — не только доказать свое давнишнее уважение к заслугам великих ученых Швеции, способствовавших к развитию науки в Европе, но также засвидетельствовать то высокое мнение, которое господствует в русском обществе относительно шведской образованности. Известно, что еще Петр Великий умел ценить общественное устройство Швеции, и что оно послужило ему образцом при учреждении коллегий... Но самым лучшим доказательством того уважения, какое приобрела у нас шведская культура, может служить покровительство, оказываемое нашими великодушными монархами, с самого присоединения Финляндии, законам, нравам и образованности этой страны, которым отдает справедливость всякий, кто беспристрастно судит о них...»

«Пользуясь случаем высказать от имени моих соотечественников искреннейшее желание, — заключил Грот свою речь, — чтобы оба разноплеменные народа севера теснее между собой сблизились, чтобы между ними установился более живой обмен мыслей и знаний, произведений искусств и промышленности»... Столь же тепла была речь представителя Гельсингфорсского университета 3. Топелиуса. «Родина моя не должна остаться без органа на этой трибуне, которая сделалась международной... От своих боргоских могил (недавно скрывших навеки Рунеберга и епископа Шаумана) и от гулких раскатов пушечных выстрелов на Балканах мы пришли к вам — сказал поэт-профессор — порадоваться процветанию Швеции, славе Упсальского университета; мы пришли от народа, трудящегося только над началом своего развития, к народу со старинной историей, старинной культурой, и с честью охраняющему эти сокровища для грядущих поколений. Прекрасная будущность, представлявшаяся вашим и нашим отцам, как марево или далекий сон — время, когда воин вложит свой окровавленный меч в ножны, когда уврачуются раны и человеческий дух будет в состоянии свободно предаться высокому и идеальному подвигу, это время уже 60 лет продолжается в Швеции, под защитой великодушных и просвещенных венценосцев, при содействии полного силы и доблестного народа. Мы благодарим Швецию и Упсальский университет за радостный и увлекательный пример богатого всестороннего развития, которым этот край опередил окружающие его народы и, в частности, наш, имевший честь в течении столетий идти рука об руку со Швецией. Нам, согражданам университетской науки, принадлежит царство духа, не знающее границ и неразделяемое морем, а потому я прошу позволения выразить благопожелание великому общему труду и вашего, и других народов на пользу европейского просвещения и для усовершенствования человечества. Пусть мирные завоевания одного народа всегда будет славой, утешением и благом всех других, и этим-то желанием, в настоящий торжественный час, приветствую я, от имени своих соотечественников, древнюю Швецию и древнюю Упсалу».

Значительный исторический интерес представляет также свидетельство знаменитого Д. И. Менделеева об упсальских днях. «Шведы и вообще скандинавские народы — датчане, норвежцы — хорошие друзья русского народа, — писал он в своей корреспонденции из Стокгольма (от 9 сент. 1877 года). — Они забыли прежнюю вражду. Они ждут от России много хорошего. Знают они, что русский народ питает братское расположение к своим близким северным соседям, понимают, что Финляндия служит звеном нашего сближения, что после освобождения крестьян Россия твердо пошла по пути дальнейшего развития... Скандинавские народы, едва ли не самые просвещенные во всем мире (таков результат статистики и таково мнение многих мыслителей), ждут и ищут случаев теснее сблизиться