Читать книгу - "Русские сказки в ранних записях и публикациях (XVI—XVIII века) - Коллектив авторов"

ему, что они, как пошли из двора, восьмые уже сутки ни на одну минуту не могли сомкнуть своих глаз, отчего все остолбенели; причиною же сему то, что никому не хочется лежать с краю, а всякому желательно быть в середине. Прохожий, выслушав сие, говорил сам себе, что еще не случалось ему видеть таковых глупцов нигде. По сем обещался их всех положить в середине, и что никто из них с краю спать не будет. Выбрал он одну кочку, для сего способную, и головами их положил на оную кругом, отчего они все казались быть в середине. Они за сие его благодарили и просили, чтобы он пошел с ними жить в их селение, где его будут почитать наипаче отцов и матерей. Прохожий от сего отказался и возвратился к своей матери, которой сказал: «Ну, матушка! Сколько я по белу свету ни ходил, а умнее тебя не нашел». С сих пор стал в деревне жить да быть и принялся за прежний свой промысел, чем доставал себе пропитание.

52

Сказка о ленивой жене

В некоторой деревне жил-был крестьянин, который имел у себя столь ленивую жену, что скучно ей было что-нибудь сработать на самую себя. Крестьянин с великим прискорбием взирал на свою жену, но пособить было нечем. Он приметил, что на жене его изорвалась вся рубашка, сказал ей в одно время: «Надобно, жена, тебе переменку; вот я завтре пойду на торг и куплю тебе рубашку». Жена весьма сему обрадовалась, что муж о ней имеет попечение. Крестьянин на другой день, вставши поутру, пошел на торг, на котором вместо рубахи жене купил гуся. Жена его в сие время топила печь и, увидя в окно, что муж ее несет белое, сочла то за рубашку, и, снявши, черную бросила в печь, а сама осталась в одном только сарафане. Лишь только муж ее вошел в горницу, то жена требовала от него рубашки. Он отвечал ей, что вместо рубахи купил гуся, которого и приказал зажарить. Как наступало время обеда, то муж ее, желая более уличить жену свою в лености, позвал к себе кума, который от того не отказался.

Между тем ленивица говорила своему мужу: «Оставь мне, муж, гуся, а я лягу на полати и схоронюсь от кума». Муж обещался ей оставить. И как пришел кум, то сели они двое за стол и начали есть. Ленивица, лежа на полатях, приметила, что уже гуся доедают, думала рукой достать себе кусок мяса; и лишь только свалилась с полатей, то совсем и упала на пол. Кум, вскоча из-за стола и ухватя оглоданного гуся, начал оным бить куму свою, не зная, что это была она. Кума просила милости, говоря, что это она. Муж, видя, что кум все кости и ребра перещупал его жене, вскочил из-за стола и отнял у него жену. В сие время кум, схватя шапку свою, сказал: «Прощай, кум, я у тебя с сих пор никогда в доме не буду».

На другой день крестьянин стал собираться к своему тестю, куда звал и жену свою, которая отговаривалась, что ей не в чем ехать. «И, глупенькая! — говорил муж. — Я оберну тебя в солому и положу в сани, а как приедем к матери твоей, то она даст тебе рубашку». И, завернув ее в солому, положа в сани, поехал. И на ту пору прежестокий был мороз. И как он приехал к тестю на двор, то, вынув жену свою из саней, поставил ее в углу, а сам вошел в горницу, где тестем и тещею принят был очень ласково. И прошло сему уже много времени, между тем теща его вышла на двор и услышала, что кто-то стонет; взошла в горницу и говорила своему мужу, что у них кто-то стонет на дворе. Зять, вскоча из-за стола, говорил теще своей: «Ах! Матушка сударыня! Я позабыл вам сказать, что это жена моя, у которой нет рубашки», и потом рассказал проказы все жены своей. Мать, сожалея о своей дочери, взяла ее в избу, надела на нее рубаху и шубу, а она, весьма озябнув, просила у матери льну прясть. Мать ей отсоветовала в тот день работать, но твердила ей, чтобы она не ленилась. И таким образом муж ленивую свою жену призвал к работе, и стали жить-быть да добра наживать.

53

Сказка о волке и лисице

В чистом поле жили да были волк с лисою, которая волка назвала своим кумом, а он ее кумою, и жили очень ладно. Как только наступила зима студеная, то задумали кум с кумою построить себе по избушке. Волк построил лубяную, а лисица ледяную. По прошествии зимы растаяла лисицына избушка, и она, придя к волку, сказала: «Куманек батюшка! Пусти меня обогреться: я сама лягу на приступочке, а хвост положу под приступком». — «Хорошо, кумушка, — отвечал волк, — ложись». Лисица сперва легла на приступок, но немного погодя вскочила на печь, а напоследок, забравшись на полати, начала в волка метать поленьями, говоря: «Вон отсюда, долгохвостый чёрт, это не твоя, а моя избушка». Волк, не стерпя побоев, вышел вон и, стоя у дверей, плакал. В сие время бежал косой заяц, который, увидя, что волк плачет, остановясь, спросил его: «О чем ты, волк, плачешь?» — «Как мне не плакать, — говорил волк, — мы построили с лисою избушки, она ледяную, а я лубяную. Но как ее избушка по наступлении весны растаяла, то она, пришед ко мне, просилась обогреться, я ее пустил, а она теперь и меня из нее выгнала». — «Не плачь, волк, — сказал косой заяц, — я пойду ее выгоню». Тотчас заяц вскочил в избушку и говорил: «Лиса, поди вон». — «О, косой пес! — закричала лисица с полатей, — еще ты пришел сюда. Я выпущу из-за куста кустов черных соболей, велю тебя по клочкам разорвать». Заяц, испугавшись сего, выскоча из горницы мимо волка, побежал опрометью. Волк же, видя худой успех, начал опять плакать. Между тем бежит медведь, который, остановясь, спрашивал волка, о чем он плачет. Волк ему пересказал, так же как и зайцу. «О! — сказал медведь, — не плачь, волк, я ее пойду выгоню». Лишь только он взошел в избушку и сказал: «Лиса! Поди вон», она, бросив в медведя полено с полатей, закричала: «Как, и ты, толстомясый, пришел сюда; да я выпущу