Читать книгу - "Церкви в политике и политика в церквях. Как современное христианство меняет европейское общество - Роман Николаевич Лункин"

общественные движения еще не значит быть демократом по мировоззрению, но в крайне разнородном обществе уже сложно представить, как можно обойтись без таких правил). Однако на вопрос о том, как церкви участвуют в политической жизни в разных странах мира, нет однозначного предопределенного ответа, как нет одного заданного ответа на вопрос о прямом или косвенном характере политического участия церквей. Региональные особенности формируют в каждом отдельном случае самобытное сочетание факторов: представление о том, что такое идентичность, роль церкви в социальной ткани общества, почву для ксенофобии и религиозной нетерпимости или, наоборот, для демократической трансформации.

Религия стала значительным явлением в европейской жизни в сложный период миграционного кризиса и кризиса европейской идентичности. Религиозные институты и их лидеры потеряли то влияние на общество и политику, которым они обладали еще в начале ХХ в. Светским политикам и экспертам часто сложно представить, что религия может играть самостоятельную роль в условиях глобального мировоззренческого плюрализма, потребительской культуры, разочарования общества в церковных институтах как источниках сакральной силы для повседневной жизни. Тем не менее религиозная риторика стала фактором в рамках партийно-политических дискуссий и в дискуссиях вокруг судьбы Европы. В рамках миграционного кризиса европейское христианство стало в целом политическим фактором, который сдерживает ксенофобскую антимигрантскую риторику. Церкви (Католическая и Православная церкви, протестантские деноминации) оказывают влияние на отношение к мигрантам, проявляя к ним милосердие, часто несмотря на враждебность окружающего общества.

Международное сообщество дружно включилось в борьбу с новым коронавирусом в 2020 г. в условиях, когда разные страны с разной скоростью и условиями стали вводить меры самоизоляции и карантина для граждан. Религиозные организации проявили лояльность по отношению к требованиям властей в целом, но некоторые моменты соблюдения карантина потребовали особых условий и подхода со стороны чиновников и верующих. Особенности самой религиозной деятельности поставили проблему проведения публичных богослужений, различных вариантов относительно массовых мероприятий с участием священнослужителей. Во многих европейских странах изначально позитивная по отношению к мерам властей позиция церквей постепенно сменялась оппозицией карантину, на официальном уровне и внутри конфессий. Практически во всех церквях появилась внутренняя оппозиция, готовая критиковать действия властей и добиваться права на свободу вероисповедания и свободу собраний. Хотя такого рода случаи есть и среди других конфессий, но в наибольшей степени «свободомыслием» в выработке своей позиции по поводу жизни на карантине отличились православные, в том числе рядовые клирики Русской православной церкви.

Действия религиозных организаций в ходе коронакризиса показали их глубокую вовлеченность в социальное служение, способность к мобилизации ресурсов на помощь нуждающимся. Помимо этого, оказалось, что в светском обществе существует достаточное количество граждан, которые посещают богослужения и не готовы от них отказываться просто по приказу властей.

Участие церквей в политических трансформациях и гражданской мобилизации во второй половине ХХ в. показывает, насколько велик политический потенциал христианства, даже в условиях отсутствия тотальной религиозности или даже отказа от веры в Бога. В послевоенный период взлет христианской демократии и деятельная позиция Ватикана и политиков-католиков положили начало формированию единой Европы, церковь сыграла ведущую роль в десоветизации Польши в 1980-е гг., церкви принимали деятельное участие в «бархатных» и «оранжевых» революциях на постсоветском пространстве, христианские организации стали сильным политическим фактором в российско-украинском кризисе (поддержка революции достоинства против коррупции и авторитаризма в любой его форме, межправославный конфликт и особая позиция РПЦ).

Новые идеологические противостояния в Европе и мире будут формироваться при прямом или косвенном участии и влиянии христианства и ислама. Исламский фактор в мировой политике еще предстоит оценить. Представление об «угрозе исламизации», сама по себе возможность изменения менталитета европейцев и общественных норм спровоцировали общественно-политическую дискуссию о корнях Европы, о том, нужно ли и как защищать идентичность, заставили традиционалистов заявить о себе в публичном пространстве. Политика в уже секуляризованном обществе стала новым полем приложения религиозных сил после того, как они преодолели самый «безбожный» ХХ в., который старался избавиться от религии и в рамках советской, и в рамках либерально-демократической системы.

P. S. Коронавирусная реформация

Никогда еще мир так не был насыщен культурными и религиозными событиями, как во время пандемии коронавируса. До 4 млрд чел. в мире оказались затронуты строгим карантином или той или иной формой самоизоляции. Эпидемия электронной доступности и открытости захватила социальные сети и гаджеты. Можно онлайн посетить почти все самые великие музеи мира, послушать самых лучших оперных певцов, увидеть театральные спектакли и т. п. Мир превратился в реалити-шоу, пушкинский «пир во время чумы».

Если культурная сфера во многом была уже готова к такого рода ситуации жизни на карантине, в виртуальном пространстве, то религия оказалась в сложном положении. Одна из основ практически любой веры на земле – это совместные молитвы или медитации (даже вокруг индийских йогов или православных отшельников все равно собираются люди). Они оказались под запретом. Сомнению подвергнуты многие чудесные моменты в жизни верующих: спасающая сила молитвы в храме или проповеди пастора в доме молитвы, целительная сила икон, святого причастия, мощей. Как бы это ни объясняли богословы, все это вдруг оказалось вполне мирским, приземленным, намного в большей степени, чем это казалось раньше. А что же осталось?

Произошла новая реформация. Церковная жизнь радикально меняется на глазах и, как говорится, никогда уже не будет прежней. Возможно, это та часть жизни человечества, которую события вокруг коронавируса изменят больше всего.

Онлайн-церкви стали обычным явлением. В большей степени к этой форме служения оказались готовы протестантские церкви, особенно пятидесятники. Евангельские мегацеркви в тысячу и более человек в России и по всему миру давно транслируют проповеди пасторов в Интернете для групп людей и одиночек, которые живут далеко или же не могут или даже не хотят пока ходить на служение. В московской церкви «Благая весть» аудитория виртуальной церкви превышает количество верующих «в реале» и составляет до 15 тыс. чел. Однако для православных слушать службу и молиться по трансляции, конечно, намного больший переворот в сознании, чем для евангелистов. К этому призвал сам патриарх Кирилл, он благословил в данных условиях «подвиг неотлучного пребывания в своих жилищах». Рабочая группа РПЦ по противодействию пандемии еще 26 марта заявила, что церковь готова обеспечить людей онлайн-трансляциями. Востребованными сразу стали священники, умеющие выступать в «Ютубе», которые уже часами сидели в соцсетях, отвечая на вопросы верующих (как в проекте «Батюшки-онлайн», так и в своих личных аккаунтах).

Онлайн-поминание набирает обороты и становится одним из трендов. Духовенство в комментариях под своими постами собирает имена людей, которых надо помянуть на службе за здравие или за упокой. Электронные записки для литургии стали реальностью даже для самых консервативных православных, отрицавших виртуальную