Читать книгу - "Царь Горы, или Тайна Кира Великого - Сергей Анатольевич Смирнов"

— Гляди зорче, Гистасп. Будем соблюдать закон и тер­пеливо подождем свой черед.

Он указал вдаль, и я, к своему удивлению, заметил барса, который, как и мы, таясь за камнями, наблюдал за будущей добычей.

— Великий Митра посылает нам не только добрую охоту, но и доброе знамение,— заметил Кир.— Поглядим, что бу­дет.

Бараны сначала покружились, опустив головы, потом замерли на несколько мгновений и вот, разом поднявшись на дыбы, ударились рогами.

Так сталкивались они три или четыре раза, а затем уперлись лбами и стали изо всех сил теснить друг друга, пока ноги одного не дрогнули и шея его не стала сгибаться вбок. Сильнее оказался тот самый баран, который полдня убегал от нас. Он ударил побежденного в бок завитками рогов, и тот, упав, покатился по камням прямо к краю пропасти.

В тот же миг из-за камней выскочил барс и бросился на победителя.

Не успел я моргнуть, как мой брат выхватил из колчана стрелу и натянул тетиву до самого плеча.

— Бей нашего барана! — велел он мне.

Барсу не хватило последнего прыжка, а баран не успел отпрыгнуть в сторону, как обоих поразили стрелы.

Вторая стрела Кира пробила шею побежденному барану, едва тот поднялся на ноги.

Так охота выдалась очень удачной!

И вот что сказал мне Кир, когда мы приторочили свою добычу к седлам:

— Видишь, Гистасп, все достается тому, кто более вни­мателен и менее тороплив, чем все остальные. Бараны были глупы уже потому, что стали драться, только завидев друг друга. Барс был умнее. Если бы он попытался напасть сразу, то двух пар крепких рогов хватило бы, чтобы дать ему отпор. Но он выждал, пока один побьет другого, чтобы потом справиться с обоими по очереди. Если бы поторо­пились мы, то, скорее всего, упустили бы барса.

Он огляделся вокруг и рассмеялся так громко, что эхо донеслось со дна ущелья и дальних перевалов.

— Теперь главное,— добавил он,— чтобы никто не го­товил засаду на нас с тобой. Плохо оказаться глупее, чем думаешь о себе самом.

И тогда, слыша столь мудрые слова своего брата, я невольно воскликнул:

— Ты должен быть царем Персиды!

Кир пристально посмотрел мне в глаза и сказал:

— Гистасп! Таких слов не бросают впустую. Вспомни их, когда придет время.

На обратном пути нас ждала новая трудность, ибо верно говорят разумные люди: «Нет такого прибытка, от которого не может статься убытка». А случилось то, что добыча наша оказалась такой большой, что коням стало совсем невмоготу пройти по той узкой тропе над пропастью, по которой мы добрались до плоскогорья, тем более что одного барана Кир подбил еще утром и целый день таскал его на своем коне. Перетаскивать добычу на своих плечах представлялось делом не менее, а может, и более опасным.

Рассудив так и эдак, мы с братом все же решили подвергнуть риску коней. Осталось только договориться, кому из нас идти первым и проверить удачу: сохранить свою добычу или потерять ее вместе с конем. И скажу больше: не только с конем, но и вместе со своей жизнью. Ведь конь мог сорваться внезапно, и неизвестно, успел бы Кир или я вовремя отпустить поводья. На все была воля Ахурамазды, однако решать предстояло своей го­ловой.

И тогда брат мой Кир предложил поступить по жребию. Он подобрал маленький камешек, завел руки за спину, а потом протянул ко мне два сжатых кулака и сказал:

— Выбирай, Гистасп! Если «камень», то пойдешь первым, а если «пусто», то сначала посмотришь, как пройду я.

Помолившись богам и упросив богов отдать мне «ка­мень», я ткнул пальцем в левый кулак брата.

Кир раскрыл ладонь, и я обрадовался до глубины души, увидев, что боги вняли моей молитве.

Я протянул было руку за камнем, но брат внезапно опять сжал кулак и, ни слова не говоря, переложил камень на правую ладонь.

Удивившись, я спросил Кира:

— Брат! Почему ты не отдал мне мой жребий, установ­ленный богами? Ты хочешь повторить все сначала?

Тогда Кир улыбнулся мне и твердо сказал, наперед от­вергая все мои возражения:

— Брат! Жребий был в моих руках, потому остается в моей воле решать, кому и как он должен достаться. Ты не пойдешь первым. Первым пойду я.

И с этими словами он швырнул мой жребий далеко в пропасть, так что камешек сразу пропал с глаз.

Более я ни слова не мог сказать ему, ибо Кир говорил со мной как истинный царь.

Уже ступив на узкую тропу, он крикнул мне:

— Гистасп! Если я сорвусь, то достань мое тело со дна пропасти, погреби по царскому обряду и оставь на гробнице надпись: «Я — КИР, ЦАРЬ, АХЕМЕНИД». Поклянись, брат мой, что сделаешь так после моей смерти.

В большом волнении отвечал я брату:

— Кир! Клянусь, что поступлю по слову твоему, но буду сейчас молиться богам, чтобы уберегли тебя, брат мой. Прошу и тебя поступить таким же образом, если мне суж­дено сорваться в эту пропасть. Клянусь также в том, что сорвусь я или нет, а вернешься ты обратно истинным царем Аншана и Персиды!

Представляется мне теперь, что после этих слов Кир тянул своего коня куда более осторожно, чем вел бы его, не услышав всех моих клятв.

Так, по своей собственной воле, отдал я власть над персами брату своему, Киру.

И вот, по прошествии многих лет все стало так, как предрекал отец мой, Аршам, и власть Кира вернулась в руки сыну моему, Дарию, сторицей.

Много иных прорицаний было о Кире.

Вавилонские жрецы утверждают, что они первыми узна­ли по звездам истинное предназначение Кира.

Эллины настаивают, что их оракулы давно предсказы­вали возвышение персов пред иными народами.

На словах всех превзошли иудеи. Они говорят, что еще два века тому назад какой-то их пророк назвал имя Кира и возвестил, что родится в горах персидских царь великий, который сокрушит Вавилон и подчинит себе многие на­роды. Кто ныне подтвердит, что этот иудейский пророк так говорил в те давние времена?

Ныне мне доподлинно известно только одно: первыми принесли моему брату весть о его грядущем возвышении не эллины, не вавилоняне и не иудеи. То были массагеты, которые прислали к моему брату своих послов за год до того дня, как явились в Пасаргады учитель Аддуниб и тор­говец Шет.

Кто, кроме меня, теперь знает об этом?

Вот