Читать книгу - "NWT. Три путешествия по канадской Арктике - Виктор Ильич Боярский"

Преодолев подъем, мы вышли на ровное обширное плато. То ли оттого, что мы приблизились, пусть на немного, к Солнцу, то ли оттого, что погода – госпожа непредсказуемость – решила сделать нам приятный сюрприз, но только солнце вспыхнуло с невиданной нами доселе силой, и мир вокруг сразу же изменился. Мы не могли не использовать такого щедрого подарка в корыстных целях и немедленно устроили перерыв на обед, который прошел в самой что ни на есть теплой и дружественной обстановке.

После перерыва я вновь встал на лыжи, и мы продолжили движение, которое, как известно, и есть единственный надежный способ гармоничного сосуществования с окружающей природой, особенно в полярных странах. В данном случае, при таком неожиданно щедром солнце, мне сразу после начала движения показалось, что это самое гармоничное сосуществование уже было достигнуто во время нашего расслабленного обеденного отдыха, и все то, что я делаю сейчас, уже лишнее… Однако останавливаться мы не могли. Пришлось расстегнуть все, что можно было расстегнуть, а все, что нельзя, просто снять. Меня успокаивало только одно неоспоримое обстоятельство: я не мог потерять свои брюки, а с ними и свое реноме, пока на ногах моих были связанные с ними воедино лыжи. Поскольку снимать я их не собирался, я смело шел вперед, даже не проверяя, на месте ли мои расстегнутые повсеместно брюки или уже нет.

Я пошел в выбранном направлении напрямую через плато, стараясь не терять высоты, и мне удалось в общем-то довольно удачно обогнуть отрог врезающегося в плато высокого хребта по склону окружавшей его большой котловины. Идти, правда, пришлось с некоторым боковым уклоном, но мы удачно миновали отрог и в конце дня, определив нашу позицию, выяснили, что прошли около 37 километров. Я все время лидировал и в конце перехода немного подустал, но прекрасная, практически весенняя в принятом понимании этого слова погода сняла всю эту усталость. Солнце светило так ослепительно, и было так тихо, что, закрыв глаза, можно было бы представить, что ты не у черта на куличках, в суровой канадской Арктике, а у себя дома, в Шувалово, в окрестностях Ленинграда, ясным погожим апрельским днем.

Необычно теплая погода явно действовала и на наших собак, причем странным образом. Сегодня уже ближе к вечеру рыжий Седар, шедший в лидирующей двойке прямо за мной, неожиданно упал – у него внезапно подкосились лапы Все страшно перепугались – подумали, что у него инфаркт. Мы подбежали к нему, но он сам встал и, покрутив башкой, как бы сбрасывая с себя какое-то наваждение, очухался и пошел дальше в упряжке.

Мы с Ульриком выбрали место для лагеря на небольшом уютном озерце. Газ и Дизель в своем игривом репертуаре получили сегодня в награду за труды совершенно несъедобную с нашей, человеческой, точки зрения плитку пеммикана производства нашего потенциально главного спонсора в предстоящей экспедиции «Shacklee Corporation». Несмотря на свой юный возраст, наши озорники прекрасно чувствовали, от кого будет зависеть их собачье благополучие в ближайшее время, и сгрызли эту плитку с таким металлическим хрустом и так быстро, что если бы это видел PR-менеджер компании, то наверняка бы поддержал руководство «Shacklee Corporation» в их пока еще весьма смутном и неосознанном стремлении стать нашим спонсором.

Жаркий день навеял мне воспоминания о моем субтропическом детстве, и я по грузинскому обычаю поперчил сегодня мясо дважды. А затем, позабыв про это, добавил еще страшно острого мексиканского сыра. Кастрюля, в которой дозревало это мясо, раскалилась докрасна. Пришлось нам с Ульриком разбавлять всю эту огнедышащую смесь спагетти, и все равно в кастрюле оставалось еще достаточно, и я решил отдать это собакам, которых такие вкусовые нюансы не смущали нисколько.

Вечером на радиосвязи опять было шумно, многолюдно. Все по очереди и сразу заходили к нам в палатку, и каждый старался получить какие-то известия или передать что-нибудь на Большую землю. Мартин молча пришел, взял у нас координаты и так же молча удалился. Не в пример ему Джулия была многословна – она зачитала послание Уилла потомкам, посвященное 22 апреля. Послание это отнюдь не было связано с праздником, о котором вы все, дорогие читатели, подумали. Оно было посвящено официально объявленному ООН Дню Земли нашей, матушки. В послании Уилла, предназначенном для передачи по сети Интернет и направленном школьникам, коротко говорилось о том, что мы – пионеры, в смысле первопроходцы, все вместе исследуем канадскую Арктику, а вы в ваших школах, домах и городах исследуйте то, что вам интересно, и что мы связаны сетью, которая позволяет нам обмениваться информацией и своими планами и с надеждой смотреть в будущее, в XXI век. На этой ноте послание обрывалось, оставляя детей один на один с этой приятной, но непонятной надеждой. Тем не менее вся команда как один расписалась под этим посланием – всем нам тоже безумно хотелось, как детям, смотреть с надеждой в будущее.

Вообще, во время сеансов радиосвязи у нас с Ульриком в палатке наблюдается некий арктический вариант Вавилонского столпотворения: смешение языков – датского, английского и русского – с лаем и ворчанием собак и подвыванием оставленной без должного внимания печурки.

Из наиболее полезных, на мой взгляд, сообщений, переданных сегодня по каналам радиосвязи, было напоминание Гордону Уилтси, прилетавшему в Коппермайн для воссоединения с нашей командой 29 апреля, о его прошлогоднем должке – бутылке виски.

В целом день был сегодня удачным – мы прошли без малого 40 километров, и теперь до Палотака оставалось около 180 километров, что вполне соответствовало нашему графику.

21 апреля

Как предводитель ни юлил,

Но подписал приказ

О том, что праздник всей Земли

Касается и нас.

Ну что же, завтра выходной,

И радостно в груди.

И Ленин такой молодой

С укором в палатку глядит.

Несколько перефразируя в угоду реальным обстоятельствам замечательные строки из «Евгения Онегина», я начинаю описание сегодняшнего дня так: «В тот день хорошая погода стояла долго на дворе, поблажку нам дала Природа – нет ветра нынче, вот и пре…». И действительно, прекрасное утро сегодняшнего дня явилось достойным завершением прекрасно проведенной ночи. В отличие от вчерашней ночи я спал после лыжного марафона хорошо, можно сказать, без снов и сновидений, хотя и рановато проснулся из-за пробравшегося через горловину спальника холода.

Температура минус 25 градусов, морозно, тихо и солнечно. Собаки вскочили, как только я вышел из палатки, потому что ожидали остатков вчерашнего вулканического ужина.