Читать книгу - "Гонка за врагом. Сталин, Трумэн и капитуляция Японии - Цуёси Хасэгава"

сражаться, японские вооруженные силы должны были получить приказ о прекращении огня из Императорского Генерального штаба. По непонятным причинам такой приказ был отдан только 17-го числа. Эта задержка дала советскому верховному командованию повод продолжать боевые действия с целью выполнения основных задач Дальневосточной кампании и физически захватить все территории, обещанные Сталину союзниками в Ялте.

15 августа Генштаб Японии выпустил Континентальную директиву № 1381, в которой всем экспедиционным армиям предписывалось «до получения дополнительных приказов продолжать выполнять поставленные задачи, но прекратить наступательные операции». Поскольку никакие части Квантунской армии не участвовали в проведении наступательных операций, эта директива привела только к продолжению боевых действий. 16 августа японский Генштаб выпустил Континентальную директиву № 1382, в которой всем вооруженным силам было приказано «немедленно прекратить боевые действия, однако продолжать самооборону в случае нападения со стороны противника до тех пор, пока не будет заключено соглашение о прекращении огня». Этот приказ тоже был лишен смысла, потому что большинство частей Квантунской армии подвергалось обстрелу со стороны советских войск. Только 18 августа Генштабом была выпущена Континентальная директива № 1385, в которой говорилось об «остановке всех операций и прекращении всех боевых действий».

Руководство Квантунской армии, в том числе ее главнокомандующий генерал Отодзо Ямада и начальник штаба генерал-полковник Хикосабуро Хата, прослушали обращение императора к нации 15 августа в своей штаб-квартире в Чанчуне и стали ждать приказа из Генштаба в Токио. Директивы 1381 и 1382 были слишком туманны и не давали ответа на вопрос, нужно ли продолжать сопротивление советским войскам. Поэтому в штабе Квантунской армии было проведено совещание по поводу того, какие меры предпринять в сложившейся ситуации. Ямада и Хата сознавали безнадежность положения и заявили о том, что подчинятся решению императора. После этого совещания штаб Квантунской армии в 22:00 16 августа опубликовал приказ № 106, предписывающий всем частям Квантунской армии прекратить огонь и сдаться ближайшему советскому командиру[470].

Штаб Квантунской армии получил императорский рескрипт офицерам, солдатам и морякам 17 августа, а Континентальную директиву № 1385, предписывающую всем японским экспедиционным армиям сложить оружие, 18 августа. В этой директиве содержалось важное уточнение, суть которого состояла в том, что офицеры и солдаты, сдавшиеся противнику, не будут считаться военнопленными. Поскольку согласно прежней военной доктрине капитуляция была позором и японскому солдату предписывалось не сдаваться в плен, а совершать самоубийство, это уточнение дало возможность японским экспедиционным силам сложить оружие и капитулировать. Кроме того, для контроля за выполнением своего рескрипта Хирохито отправил в расположение армии своих родственников. Так, для того чтобы убедить солдат Квантунской армии сложить оружие и сдаться советским войскам, в штаб-квартиру армии в Чанчуне прибыл принц Такэда [Tomita 2020: 219].

36. 9 августа 1945 года советские войска переходят через маньчжурскую границу в рамках операции «Августовский шторм». РГАКФД

Не все боевые части выполнили приказ о прекращении огня, и кое-где в Маньчжурии японцы продолжили сопротивление. Так, например, капитан Оки, командовавший гарнизоном крепости Хутоу, обезглавил японского военнопленного, посланного русскими для переговоров о капитуляции, и отказался сдаваться. 18 августа к защитникам крепости обратился полковник И. Бавин, призвав их прекратить сопротивление и гарантировав безопасное возвращение в Японию всем тем солдатам, кто добровольно сложит оружие и сдастся советским войскам. Этот приказ был проигнорирован, и японцы начали самоубийственный штурм города Хутоу, уже занятого русскими. Артиллерийским огнем крепость была фактически стерта в пыль, а подземные бункеры превратились в залитые кровью гробницы, заваленные телами убитых и раненых солдат. И тем не менее войска гарнизона, верные своей довоенной присяге, сражались до последнего солдата [Tomita 2020:119]. Разрозненные боевые действия против советских войск велись и в некоторых других местах. Все эти случаи сопротивления обеспечивали СССР прекрасным предлогом для продолжения войны.

К 15 августа советские силы достигли самого сердца Маньчжурской равнины, однако крупнейшие города региона – Харбин, Чанчунь, Гирин и Мукден – все еще были вне пределов их досягаемости. Еще важнее было то, что русским требовалось добраться до Дайрена и Порт-Артура, двух самых желанных целей всей Маньчжурской кампании, обещанных Сталину в Ялте, до того, как американцы высадят там свой десант. Также им нужно было захватить северную часть Кореи, для того чтобы отсечь Квантунской армии путь отхода в Японию через Корейский полуостров.

Советские войска продолжали наступать с трех направлений: с северо-запада и запада силами Забайкальского фронта, с востока силами Первого Дальневосточного фронта и с севера силами Второго Дальневосточного фронта. К 17 августа части Первого Дальневосточного фронта выдвинулись в направлении Харбина, Гирина и Мукдена (см. карту 2)[471]. Эти три дня с 15 по 17 августа должны были сыграть ключевую роль во всей Маньчжурской операции: именно тогда советские войска должны были занять важные стратегические позиции, чтобы получить возможность захватить эти города. У Василевского была очень веская причина не прекращать 15 августа наступательные действия.

37. Маршал Василевский (слева), главнокомандующий советскими войсками на Дальнем Востоке, руководивший операцией «Августовский шторм». РГАКФД

Ранним утром 17-го числа Ямада отправил телеграмму в штаб Первого Дальневосточного фронта, предлагая заключить перемирие. Василевский отверг это предложение на том основании, что в нем «ни слова не сказано о капитуляции японских вооруженных сил в Маньчжурии». Вместо этого он потребовал, чтобы к полудню 20 августа японцы прекратили боевые действия на всем фронте, сложили оружие и сдались в плен. Тем же утром Хата обратился в советское консульство в Харбине с предложением о прекращении огня. Хата попросил о немедленной встрече с Василевским для обсуждения условий перемирия и капитуляции, но заявил, что готов ждать ответа только до 19-го числа. Это значило, что если соглашение о перемирии не будет достигнуто к 19 августа, то Квантунская армия продолжит свое самоубийственное сопротивление. Кроме того, Хата сообщил, что 16 августа американская авиация разбомбила несколько объектов в Корее. Японцы опасались, что американцы высадят в Корее воздушный десант. Хата заявил, что Япония предпочла бы передать Корею Советскому Союзу, а не США. Кроме того, он подчеркнул, что если Красная армия хочет продолжить наступление вглубь Китая, то Квантунская армия не будет этому препятствовать[472]. Даже на этом этапе войны Квантунская армия пыталась заключить с Советским Союзом сделку для установления перемирия.

38. Переговоры о прекращении огня в Жариково. Генерал Отодзо Ямада, главнокомандующий Квантунской армией (сидит в центре), принимает условия прекращения огня. Командный пункт Первого Дальневосточного фронта, Жариково. РГАКФД

Советская сторона ответила на это предложение японцев только через два дня. Наконец 19 августа