Читать книгу - "22 июня 1941: тайны больше нет - Арсен Беникович Мартиросян"

И что же тогда в сухом остатке? Во-первых, упоминать всуе о какой бы то ни было неосведомленности высшего военного командования СССР накануне войны о планах германского командования, его стратегии и тактике, подлинном направлении главного удара, силах и вооружениях, наиболее вероятном сроке нападения и точной дате начала агрессии и т. п. в наше время просто отпетая подлость!

А, во-вторых, в сухом остатке остается откровенное игнорирование самим высшим военным командованием как исторических закономерностей и очевидностей, а также всех сведений разведки о планах наиболее вероятного противника, его стратегии и тактике, направлении главного удара, его силах и вооружениях, так и аналитически обобщенных данных об уже прошедших боевых действиях наиболее вероятного противника на других театрах военных действий, особенностей последних, в том числе и непосредственно прилегающих к границе, и, увы, состояния собственных войск и коммуникаций на наиболее вероятном театре военных действий в случае агрессии.

Современному человеку, тем более после десятилетий свирепо разнузданной антисталинской пропаганды, разрушившей едва ли не все основы объективного восприятия исторической информации в отношении советского, прежде всего сталинского, периода истории, с насильственно вдолбленными антисталинским сознанием, варварскими стереотипами в отношении недавней истории родного Отечества и примитивно-клиповым мышлением, чрезвычайно трудно не столько даже уяснить все это, сколько прежде всего просто воспринять, хотя бы в минимуме, то, что тогда произошло. А речь-то ни много ни мало идет о том, что в период с ранней осени 1940 г. по 21 июня 1941 г. в военном планировании СССР в целях отражения грядущей агрессии гитлеровской Германии произошло нечто немыслимое.

Прежде всего, как это ни парадоксально, накануне войны усилиями Тимошенко, Мерецкова, а затем и Жукова (и других тоже) армия на какое-то время приводилась в небоеспособное состояние! Именно так в свое время охарактеризовал Маршал Советского Союза М.В. Захаров то, что натворили Тимошенко, Мерецков и Жуков накануне войны: «В условиях надвигавшейся войны, когда вырисовывались явные признаки готовившегося нападения фашистской Германии на СССР в самые ближайшие месяцы, предпринятые меры по коренному переустройству основных видов вооруженных сил и родов войск были не только ошибочными, но и весьма опасными. По существу, армия на какое-то время приводилась в небоеспособное состояние»[399].

Точно такой же вывод сделали и авторы блестящего труда «1941 год — уроки и выводы»: «Весь комплекс основных мероприятий по перевооружению и оснащению формируемых частей и соединений армии, особенно танками, артиллерией и самолетами, планировалось завершить лишь к концу 1942 г., поэтому к началу войны он оказался невыполненным… Безусловно ошибочной явилась также и одновременная реорганизация основных родов войск в западных приграничных военных округах. В условиях непосредственной угрозы нападения фашистской Германии это привело к тому, что в момент агрессии, по существу, не оказалось полностью боеспособных стрелковых, танковых, моторизованных, авиационных соединений и частей»[400].

Между тем самый элементарный, самый примитивный анализ тех данных, которые предоставляла разведка, со всей очевидностью показывал, что нападение произойдет до конца первого полугодия 1941 г. (а такие данные поступали с самого начала), что означало, что при наличии таких сведений уже нельзя было ни предлагать правительству, ни настаивать перед правительством, ни тем более практически затевать столь крупномасштабные реформы в технически и с точки зрения логистики очень сложных родах войск, на плечи которых по официально фигурировавшему замыслу отражения агрессии возлагалась главная задача — быть главной ударной силой и разгромить в пух и прах проклятого агрессора, если он посмеет напасть на СССР.

И уж тем более нельзя было исподволь вынашивать сумасбродные планы отражения агрессии, которые сами же после войны обозвали «безграмотным сценарием вступления вооруженных сил в войну».

В этой связи особенно поражает то обстоятельство, что высшее военное командование того времени, представленное едва ли не в абсолютно подавляющем своем большинстве выходцами из крестьянской среды, настолько оторвалось от своих корней, что когда разведка неоднократно сообщала (к тому же на ранней стадии отслеживания агрессивных приготовлений Германии), что немцы планируют «захватить посевы зерновых, пока они зеленые», что можно было сделать только в середине, максимум до конца июня (не говоря уже о конкретном упоминании самого июня месяца, включая ориентировочную и даже точную дату), оно никак не отреагировало, а после войны пустилось во все тяжкие, утверждая, что-де они ничего не ведали о времени нападения, да и вообще во всем виноват Сталин! А что уж тогда требовать от сегодняшних, выросших на «демократическом» асфальте и не нюхавших реального пороху «диванных стратегов», вещающих с ученым видом знатоков всего и вся из всех СМИ, и даже утюгов и кофеварок?!

Мало того что, по существу, армия на какое-то время приводилась в небоеспособное состояние, так ведь вдобавок к этому «советское командование непродуманно подошло к выбору стратегических действий. Фашистской стратегии блицкрига была противопоставлена не оборона, в том числе и маневренная, с широким применением внезапных и хорошо подготовленных контрударов, а, по существу, стратегия молниеносного разгрома вторгшегося противника. Однако, в отличие от немецкого блицкрига, наши так называемые молниеносные действия не обеспечивались ни заблаговременным развертыванием войск, ни их высокой боевой готовностью, ни умелой организацией контрнаступления, ни поддержкой контрударных группировок авиацией. Естественно, это привело к поражению»[401].

По сути дела, эти всеохватывающие процессы — неуместные реформы, приведение армии в небоеспособное состояние и непродуманный подход к выбору стратегии отражения агрессии предрешили неминуемую неизбежность трагедии 22 июня 1941 г.

А начало непродуманному подходу к выбору стратегических действий по отражению грядущей агрессии было положено еще ранней осенью 1940 г., когда лично наркомом обороны Маршалом Советского Союза С.К. Тимошенко, а затем им же, но уже совместно со вновь назначенным начальником Генерального штаба РККА генералом армии К.А. Мерецковым был инициирован процесс ничем не обоснованных принципиальных изменений в оценке возможных действий противника и соответственно наших ответных действий. В результате произошло следующее:

I. Ничем не обоснованное и откровенно противоречившее и историческим закономерностям, и явным очевидностям, и первичным данным разведки о том, что противник уже осенью 1940 г. проявлял большую активность на направлениях ПРИБОВО и ЗАПОВО[402], резкое изменение в определении направления главного удара противника в планах НКО и Генштаба РККА. В итоге абсолютно незаконным образом особый приоритет приобрело Юго-Западное направление как якобы направление главного удара противника, что открыто не афишировалось, но к чему Сталин не имел никакого отношения. Особенно поражают два обстоятельства, при которых это произошло. Во-первых, это изменение в пользу Юго-Западного направления совершенно необъяснимым, каким-то мистическим образом совпало с изданием «Указания штаба оперативного руководства ОКВ руководству Абвера о мероприятиях по дезинформации советского военного командования. 6 сентября 1940 г.» (обратите особое внимание на