Читать книгу - "Развод в 50. Двойная жизнь мужа - Анастасия Дмитриевна Петрова"

стола, Марта у меня на руках, а по бокам наши дети. С одной стороны Ева с каким-то из сотни своих ухажеров, а с другой Кирилл и Лиза с совсем крошечным Ванечкой. Мы все улыбаемся в кадр, и выглядим непобедимыми в своем счастье. Но нет, уже даже на тот момент виновник торжества собственноручно его и сломал.

Останавливаю машину на обочине, а сам набираю по громкой абонента, которому велел не отсвечивать. Только теперь звоню ради того, чтобы окончательно поставить точку.

— Гордей, — с придыханием звучит голос Ольги, — А мы как раз тебя вспоминали...

— А это зря, — грубо вырывается из меня, и я слышу как Ольга отправляет Пашу в комнату.

— Ты в плохом настроении? — снова осторожничает, хотя другая на ее месте, уже давно бы все поняла.

— Квартиру можешь продолжать снимать, я помогу, — выдаю механическим голосом: — Если нужны будут лекарства, врачи — тоже решу, это не проблема. В остальном, мы закончили, Ольга.

Слышу, как женщина там всхлипывает, и коротко шепчет единственное нет. Но сейчас, находясь тут, это не вызывает даже жалость, а скорее некое раздражение. Слова я женат были озвучены с самого начала, теперь уже, едва ли они имеют смысл.

— Я подожду, я ведь говорила, милый, — всхлипывает она, а я закрыв глаза, откидываюсь на подголовник.

— Оля, ты не дождешься. — высекаю грубо, но иначе не донесешь.

Моя жена всегда говорила, либо пластырь снимаешь так резко, что это движение незаметно глазу, либо не снимаешь вовсе.

— Гордей, мы столько всего…нам ведь было хорошо, спокойно, тепло, — и в какой-то степени она не лжет.

— Ключевое, что это было, когда у меня была жена, Ольга. Сейчас, я не хочу говорить тебе обидные слова, давай сделаем по-взрослому, — наконец, пытаюсь чуть смягчить удар.

— По телефону? Может быть ты хотя бы приедешь…взрослый бы так…

— Оль-га. — чеканю по слогам: — Не перегибай. Перед отъездом тебе было сказано. Сейчас я удостоверился лишь в том, какой выбор делаю. И этот выбор - не ты.

Слышу ее рыдания, но и бросить трубку как последняя скотина не могу.

— Если что-то понадобится, я отправлю номер моего сотрудника. — добавлю в конце, а она только скулит пуще прежнего: — И прошу, не драматизируй. Мы оба знали, что это не вечно.

Последнее, я даже с ноткой усмешки добавляю. Ведь ее первые слова были, что она готова к этой жизни. К жизни в тени, к скрытности и к отсутствию обещаний. Выходы, и те, раз в пятилетку, когда фокус внимания общественности совершенно на других, более глобальных вещах.

— Я…— шмыгая носом наконец она озвучивает: — Очень сильно полюбила тебя, Гордей. На свою беду.

Она сбрасывает звонок, а я с пару секунд помедлив вновь завожу двигатель и выезжаю обратно на трассу. Теперь надо дать воздух своей жене, поживу пока в квартире в центре.

Глава 12. Марта

Телефон на кухонном столе вибрирует, разрывая густую, почти ощутимую тишину. Я лениво бросаю взгляд на экран и замираю: незнакомый номер. Сердце словно замедляет ритм, а потом начинает биться быстрее. Интуиция холодной волной пробегает по спине, предупреждая, что этот звонок изменит что-то. Что-то важное. Я медлю, пальцы застывают над экраном, но, будто под гипнозом, всё-таки принимаю вызов.

– Алло? – мой голос звучит ровно, но в нём слышится осторожность.

На другом конце линии секунду молчание, наполненное странным напряжением, словно невидимая рука сжимает воздух вокруг. Наконец, раздается голос – тихий, мягкий, но с лёгкой хрипотцой, в которой сквозит нервозность.

– Марта? Это Ольга, – произносит она.

Меня пронзает странное чувство – смесь изумления, злости и боли. Это невозможно.

Это она. Это женщина моего мужа.

Я не отвечаю, лишь крепче стискиваю трубку, надеясь, что молчание заставит её положить трубку и больше никогда сюда не звонить.

Но она продолжает, словно чувствует, что должна торопиться: – Мне нужно поговорить. Пожалуйста, выслушай. Это важно.

Эта нахалка с легкостью переходит на «ты»... Словно то, что она делила постель с моим мужем развязывает ей руки.

Её голос дрожит, будто на грани слез, но меня это не трогает. Скорее раздражает своей жалостью. Я глубоко вздыхаю, чувствуя, как внутри нарастает ярость.

– Ты думаешь, у тебя есть право мне звонить? – мои слова холодны, как лёд, но внутри бушует пожар. – Как ты вообще посмела?

– Я знаю, что не должна... – она запинается, её дыхание становится неровным. – Но это касается Гордея. Я... я, он собирается уйти от меня. Чтобы вернуться к тебе.

– И ты думаешь, что меня это интересует? – шиплю я, как раненый зверь, выпуская всю накопленную боль наружу. – После всего, что вы сделали?

Ее молчание на мгновение даёт мне почувствовать власть, но я знаю – это ещё не конец.

Тишина. Затем Ольга почти шёпотом добавляет:

– Он не говорит со мной. Я вижу, что он изменился, он... Я просто хотела, чтобы вы поговорили с ним. Он сильно переживает.

Я почти смеюсь. Гордей переживает? Эта женщина всерьёз хочет, чтобы я утешила его после всего?

– Ты смеешь просить меня помочь? Ты, которая разрушила мой брак, – я резко перебиваю этот словесный понос. – Как ты вообще смеешь?

– Потому что я люблю его! – выкрикивает Ольга, но сразу же смягчает тон. – Я знаю, как это звучит. Я знаю, что виновата. Но, Марта, я тоже страдаю.

Эти слова заставляют меня вздрогнуть. Едва удается сдерживать гнев.

– Ты страдаешь? – мои губы изгибаются в горькой улыбке. – Ты даже не представляешь, что такое страдание…

– Это всё не так просто! – отчаянно восклицает. – Я не прошу прощения, но подумайте... как Паша будет жить без отца?

На секунду теряю нить разговора. Замираю. Тело каменеет.

– Кто? – спрашиваю ледяным почти безжизненным голосом.

– Паша. Наш сын. Ему уже четырнадцать лет. Вы понимаете? Он подросток. Ему нужен отец, мальчики в его возрасте больше слушаются пап, чем мам… – торопливо добавляет Ольга.

Эти слова разрывают мое сознание, как удар молнии. Четырнадцать лет? Я мысленно возвращаюсь на десятилетие назад, в то время, когда я ещё считала нашу жизнь с Гордеем счастливой. Он предавал меня уже тогда? Всё это время?

– Четырнадцать... – тихо повторяю я,