Читать книгу - "Россия и борьба Греции за освобождение. От Екатерины II до Николая I. Очерки - Григорий Львович Арш"

ее Кючук-Кайнарджийскому мирному договору, Россия не только получила надежный выход к Черному морю, но и сильные позиции на Балканах и Ближнем Востоке. Статьи договора, трактовавшиеся российской дипломатией расширительно, обеспечили России международно-правовое признание ее покровительства православному населению Османской империи. Возрос авторитет российского государства и самой императрицы среди греков и других балканских народов.

Симпатии греков к России усилились в результате того дружественного приема, который получали в этой стране греческие переселенцы. Массовая греческая эмиграция в Россию, начавшаяся после войны 1768–1774 гг., направлялась на земли Северного Причерноморья. Стремясь к быстрейшему заселению и освоению Новороссии, как официально стали называться с конца XVIII в. эти земли, царское правительство предоставляло всем поселявшимся здесь иностранцам значительные льготы и привилегии. Но самые большие льготы, особенно во времена правления Екатерины II, получали греческие эмигранты. Именно в годы ее правления были созданы специальные военные подразделения из греков – участников русско-турецких войн. Тогда же некоторым греческим общинам Новороссии было предоставлено право самоуправления[59].

Рост могущества России, укрепление ее связей с греческим миром способствовали возникновению замысла петербургского двора разрешить кардинально Восточный вопрос. О своих далеко идущих планах в этом направлении Екатерина II недвусмысленно дала знать в связи с рождением 27 апреля (8 мая) 1779 г. ее внука, названного Константином. На то, что это имя, не встречавшееся прежде среди членов царствующего дома России, но весьма распространенное среди императорских фамилий Византии, было дано не случайно, указывают сопутствовавшие рождению великого князя обстоятельства. По случаю этого события была отчеканена специальная медаль с изображением Софийского собора в Константинополе и Черного моря с сияющей над ним звездой. Кормилицей Константина была гречанка, по желанию бабушки он воспитывался вместе с молодыми греками и изучал греческий язык. При дворе Екатерины II возникла мода на все греческое. Придворные устраивали пышные торжества в греческом духе. Так, на празднестве, устроенного князем Потёмкиным летом 1779 г. в честь рождения внука императрицы, во время ужина хор певцов пел под звуки органа строфы на древнегреческом языке[60].

Как сообщал в Лондон вскоре после рождения Константина британский посол Гаррис, у российского двора «преобладающей мыслью, затмевающей все остальные, является основание новой империи на востоке, в Афинах или Константинополе…»[61].

Поэты посвящали стихи новорожденному внуку Екатерины, предсказывая ему великое предназначение. Например, в стихотворении князя Ф. С. Голицына имелись такие строки: «Се Константин восстал! Ликуйте, мудры греки: возобновятся нам прошедши сладки веки. Афины мощною воздвигнет он рукой…». Известный же одописец Василий Петров приветствовал рождение Константина словами: «Гроза и ужас чалмоносцев, великий Константин рожден…»[62].

Следует заметить, что для русских образованных людей времен Екатерины II имя Константин было символом грядущего освобождения и возрождения Греции с помощью России. Характерно обращение к Екатерине II известного поэта и драматурга А. П. Сумарокова:

Поборствует России рок

Возставить имя Константина:

Подвержется тебе восток,

Великая Екатерина!

Строки эти были написаны в 1770 г., т. е. за девять лет до рождения великого князя Константина[63].

В 1786 г. писатель Федор Туманский, обращаясь уже к самому великому князю Константину и вспоминая о византийских императорах, носивших то же имя, предсказывал, что ему предстоит восстановить греческую империю: «Константин основал престол в Царьграде и просветил Восточную империю. Константин потерял град и владычество. Константину предписано в книге судеб восстановить сие царство»[64].

Но если высокое предназначение Константина как императора будущей Греческой империи было предано широкой огласке, что имело целью вызвать симпатии общественного мнения к Греческому проекту, то дипломатическая подготовка по претворению его в жизнь велась в глубокой тайне. Приступить к соответствующим дипломатическим шагам Екатерину II побуждала сложившаяся международная обстановка.

После Кючук-Кайнарджийского мира напряженность в русско-турецких отношениях нарастала. Особую остроту приобрела проблема Крыма, который Россия стремилась аннексировать, а Турция – вернуть под свое господство. Но в целом международная ситуация складывалась для России весьма благоприятно. Англия и Франция вели между собой изнурительную войну. В центре Европы позиции России в результате Тешенского договора 1779 г., предоставившего ей роль гаранта внутригерманских соглашений, были как никогда прочны. Австрия, из сухопутных европейских держав наиболее вовлеченная в балканские дела, стала союзницей России (русско-австрийский союзный договор был заключен в мае 1781 г.).

В этих условиях сторонники кардинальных шагов в Восточном вопросе в окружении Екатерины II, к которым относили Г. А. Потемкина и А. А. Безбородко, активизировали свою деятельность. В сентябре 1780 г. А. А. Безбородко, в то время доверенный секретарь Екатерины II, представил ей «Мемориал по делам политическим». В записке рассматривались различные варианты завершения войны с Турцией, которая назревала, и предполагалось, что союзником России в ней будет Австрия. Основное внимание автор уделил предположению, «что упорство Порты, с одной стороны, и успехи – с другой, подали бы способы к совершенному истреблению Турции и к возстановлению древней Греческой империи в пользу младшего великого князя, внука вашего императорскаго величества». Далее Безбородко ставил вопрос о тех территориальных компенсациях, которые следует предоставить другим державам, в первую очередь союзнику России Австрии, для того чтобы получить их согласие на осуществление задуманных грандиозных политических преобразований»[65].

Записка Безбородко легла в основу предложений, которые Екатерина II изложила в письме австрийскому императору Иосифу II от 10 (21) сентября 1782 г. Она высказывала здесь мнение, что международная обстановка и внутреннее состояние Османской империи позволяют поставить вопрос о полной ликвидации османского господства в Европе. Императрица выражала уверенность, «что в случае, если бы успехи наши в предстоящей войне дали нам возможность освободить Европу от врага Христова имени, выгнав его из Константинополя», император не откажет в своем содействии «для восстановления древней Греческой империи». Эта новая империя, продолжала самодержица, должна быть совершенно независимой от России, а будущий греческий император, ее трехлетний внук Константин, должен будет отречься «навсегда от всяких притязаний на русский престол». Территориально помимо собственно Греции в нее должны были также войти Болгария, Македония и значительная часть Албании. План Екатерины включал в себя и создание независимого буферного государства по названием «Дакия», куда вошли бы Молдавия, Валахия и Бессарабия. Для самой России императрица просила небольших территориальных приращений – Очаков с прилегающей территорией и земли между Бугом и Днестром. За содействие в осуществлении своего проекта Екатерина просила Иосифа лично определить потребные ему приобретения[66]. Как правило, к указанным предложениям и последовавшим переговорам и сводится обычно в историографии весь Греческий проект Екатерины II. На деле же речь здесь шла лишь о дипломатической подготовке проведения его в жизнь.

Иосиф II стал правителем австрийского государства в 1780 г. (до этого он был соправителем своей матери Марии-Терезии). Став самовластным правителем, он произвел определенную переориентацию австрийской внешней политики: усилилось стремление к экспансии