Читать книгу - "Такая служба – побеждать - Яков Григорьевич Садовский"

Ему повезло — 3-й мехкорпус, в который входила его бригада, пока что стоял, готовился к отправке на фронт. Полтора месяца — каждый день по восемнадцать часов работы и учебы, и вот уже зампотехи полков жалуются на придирчивого комбрига: «Выучили на свою голову…»

Вскоре 3-й мехкорпус вошел в одну из впервые формируемых танковых армий.

Здесь следует объяснить, зачем у нас создавались такие крупные объединения бронесил, как танковые армии, ибо использование и применение их — проблема, занимавшая внимание Главного маршала бронетанковых войск А. X. Бабаджаняна долгие годы, в том числе и те, когда он был начальником танковых войск Советской Армии.

Проблема создания подобных крупных организационных структур советской военно-теоретической мыслью ставилась еще задолго до войны. Речь шла о том, что такое мощное и эффективное оружие, как танки, следует использовать двояко: танки НПП — непосредственной поддержки пехоты — и танковые массы, назначение которых брать в клещи вражеские боевые порядки, вклиниваться, вколачиваться в оборону противника, обходить его города, замыкать их в тиски, решать не только тактические, но порой и стратегические задачи.

Другое дело, что к началу войны у нас было недостаточно боевых машин, чтобы думать о создании подобных боевых структур.

Но к концу 1942 года рост производства танков позволил приступить к формированию танковых и механизированных корпусов и танковых армий, сыгравших впоследствии важную роль в разгроме немецко-фашистского вермахта.

Командующим 1-й танковой армией был назначен М. Е. Катуков. Под его руководством А. X. Бабаджанян начал служить в танковых войсках, долгое время командовал бригадой и по справедливости называл его одним из своих «профессоров по танковому делу».

Сформированная Катуковым танковая армия поначалу была передана Северо-Западному фронту, участвовала в боях на Демянском выступе, а потом, в связи с осложнившейся обстановкой на Воронежском фронте, была переброшена в район Курска и стала участницей крупнейшей в истории танковой битвы на Курской дуге.

О Курской дуге написано много, о подвиге советских войск на этом участке фронта сложены уже легенды, и трудно не повториться.

…Несут потери гитлеровцы, но не унимаются. Кое-где им удается прорвать наши боевые порядки. Ринулись они и на командный пункт полковника Бабаджаняна.

И тут не выдержало сердце горца. Бабаджанян спрыгнул в окоп, выхватил у кого-то из бойцов связку противотанковых гранат, швырнул ее в «тигра» — «тигр» вспыхнул как факел…

Я узнал об этом из воспоминаний соратников маршала уже после его кончины. Сам он. рассказывая о своем участии в Курском сражении, не упоминал этого случая, предпочитал рассказывать о том, как подбили «тигров» лейтенант И. А. Никитин или сержант И. Т. Зинченко, бросившийся со связкой гранат под танк и посмертно удостоенный звания Героя Советского Союза.

Он не хотел, чтоб его личному мужеству было посвящено много места в мемуарах, не принимал моих предложений по этому поводу, и сейчас, готовя книжку о нем, мне пришлось добывать сведения из других источников. Их накопилось немало, и можно бы и дальше повествовать о личной его храбрости. Но мне кажется, что при всем восхищении личными подвигами полковника Бабаджаняна в Курском сражении современный читатель предпочел бы узнать, какие выводы из этой битвы для нынешней стратегии по вопросу использования в ней такого грозного оружия, как танки, делал маршал Бабаджанян — начальник танковых войск Советской Армии вплоть до того дня, когда ушел из жизни. Взгляды человека — это ведь неотъемлемая часть его портрета.

…Писалась глава мемуаров, посвященная Курской дуге. Просит приехать к себе домой.

— Я не писатель, дома за письменным столом сидеть не люблю…

Книги вокруг: на журнальном столике, на ручках кресла, на полу. Две раскрыты: «Утерянные победы» Э. Манштейна и «Война и мир» Л. Толстого.

— Не удивляйся, неожиданные совпадения обнаружил. Слушай внимательно: — «Солдаты! С сегодняшнего дня вы становитесь участниками крупных наступательных боев, исход которых может решить войну…» Это из обращения Гитлера к своим войскам 4 июля, накануне Курской битвы. А теперь другое: — «Воины! Вот сражение, которого вы столько желали. Победа зависит от вас…» Это — начало приказа Наполеона перед Бородином. Так свидетельствует Толстой. С юности люблю эту книгу. Еще курсантом военной школы прочитал… А время от времени возвращаюсь к ней: мудрая, действительно мудрая книга. Смотри… — И он опять берет томик Толстого:

— «Некоторые историки говорят, что Наполеону стоило дать свою нетронутую старую гвардию для того, чтобы сражение было выиграно. Говорить о том, что было бы, если бы Наполеон дал свою гвардию, все равно что говорить о том, что бы было, если б осенью сделалась весна».

— А теперь смотри, что пишет генерал-фельдмаршал Манштейн. Он, между прочим, командовал под Курском группой армий «Юг», то есть был тем самым конкретным противником, с которым дралась наша 1-я танковая. Во всем винит Гитлера, который, дескать, не сделал всего, чтобы предпринятый ими «упреждающий» удар удался. Обрати внимание, как пишет: «Если бы нам удался этот удар, если бы были уничтожены отрезанные на Курской дуге войска противника и, кроме того, в этом сражении была разгромлена значительная часть его оперативных резервов, то тем самым был бы сделан первый шаг для достижения столь желанного ничейного исхода войны…»

Маршал откладывает книгу, ждет моей реакции:

— Ну? Похоже? «Если бы», «если бы»… Чего уж теперь ему остается — только сокрушаться об «утерянных победах». Нет, осенью не делается весна, господин фельдмаршал, как Толстой говорит. А дальше-то, дальше что Толстой пишет: «Не Наполеон не дал своей гвардии, потому что он не захотел этого, но этого нельзя было сделать. Все генералы, офицеры, солдаты французской армии знали, что этого нельзя было сделать, потому что упадший дух войска не позволял этого». И еще. Употребляет Толстой по поводу русского войска выражение «нравственное превосходство». Вот о нем, уже в связи с нашими боями в Курской битве, я тебе расскажу…

Как всегда, делая ставку на супероружие, Гитлер рассчитывал выиграть и это сражение своими новыми танками. Их теперь у него целый «зверинец», шутит Бабаджанян, — новые тяжелые танки «тигр» и «пантера», самоходное орудие «фердинанд». Они не превосходили по своим качествам советские тяжелые танки КВ, но к началу Курской битвы у нас было мало КВ, зато были испытанные «тридцатьчетверки», обладавшие большой маневренностью и способные навязывать «тиграм» и «пантерам» ближний бой.

Однако «тигры» были опасным противником, и гитлеровцы всячески стремились к тому, чтобы весть об их появлении вызвала панику среди советских солдат. Еще бы: 88-миллиметровая пушка и два пулемета, лобовая броня — 10 сантиметров и весит 60 тонн. Поди попробуй выступи против него с противотанковым ружьем, если эту