Читать книгу - "Агрессия лжи - Олег Александрович Феофанов"

изобразить дело так, будто американский народ стал жертвой тяжкого психического недуга. Этой оценке соответствуют и новые «чудодейственные целебные средства» — психологические трюки, попытка массового гипноза с помощью пустых банальностей и демагогических утверждений».27

Интенсивно используя «психопрограммирование», буржуазия старается «перейти с невыгодного, сулящего все более серьезные поражения поля идейных поединков на более перспективный, оторванный от социальных реальностей и безразличный к ним плацдарм прямого вторжения в психическую жизнь людей, где доминирующее место занимают скорее физиологические и психофизиологические, нежели социально-идеологические, механизмы»28, — отмечал академик Г. А. Арбатов. Термин «психопрограммирование», еще не так давно использовавшийся только фантастами в их устрашающих картинах будущего, обретает все более и более реальный смысл в современном буржуазном обществе.

От Макиавелли до Геббельса и далее…

И снова, исходя из своей концепции о том, что массы представляют собой лишь «объект политики», но никак не ее субъект, буржуазия всемерно оправдывает сам метод манипулирования массовым сознанием.

Методы манипулятивного управления опираются на широко распространенное на Западе убеждение в том, что психические факторы доминируют над социальными. Между тем В. И. Ленин еще в одной из своих ранних работ писал о том, что марксистский тезис «о зависимости хода идей от хода вещей единственно совместим с научной психологией»29.

Следует заметить, что, собственно, все философские, социологические и иные концепции, проповедующие разделение общества на «элиту» и «массы», в той или иной степени оправдывают концепцию манипулирования.

История знает немало теоретиков, на протяжении веков обосновывавших «правомочность» манипулятивных методов управления обществом. Одной из крупнейших фигур такого рода является Макиавелли, идеолог зарождавшейся буржуазии, в начале XVI века заявивший о том, что государство, политическая власть является высшей самостоятельной ценностью, а «подданный» представляет собой лишь «объект манипулирования».

Капитализм на всем протяжении своей истории манипулировал сознанием масс, его методы воздействия на массы с самого начала были обманом народа и служили антинародным целям. Но особенно много апологетов манипулирования сознанием людей появилось в конце прошлого века, когда стало очевидно, что буржуазия перед лицом нарастающего движения трудящихся не в состоянии управлять массами прежними методами.

Примечательно, что становление буржуазной социальной психологии как науки произошло именно в конце прошлого века. Вспомним, что в то время пролетариат уже стал активно выступать против буржуазии и буржуазия потребовала от своих ученых лакеев совета, как осуществлять психологический социальный контроль над массами, чтобы сохранить хотя бы «статус-кво».

Именно тогда, в конце прошлого века, со своими антинародными концепциями, оправдывающими манипулирование массами, выступил французский социальный психолог Густав Ле Бон. Применяя метод подмены понятий, он утверждал, что в результате индустриальной революции и урбанизации «толпа» (так он называл массы) стала играть решающую роль в жизни общества. Характеризуя специфику «толпы», Ле Бон и его последователи отмечают, что «толпа» спонтанна, она не руководствуется в своих действиях традициями, культурным опытом, ее действия выходят за рамки норм, они не могут быть предсказаны. В «толпе», по Ле Бону, отсутствует социальная организация, разделение труда, система лидерства, в ней исчезают индивидуальные различия, «разнородное утопает в однородном», наружу прорываются общие для всех подсознательные импульсы. Единство чувств и идей устанавливается не с помощью разума, а с помощью внушения.

Концепции Ле Бона впоследствии были развиты его учениками и последователями, в первую очередь Тардом и Сигеле. Тард сводил поведение «толпы» к примитивной взаимной подражательности, уподобляя ее стаду животных. Вместе с Ле Боном Тард и Сигеле утверждали, что люди, соединенные в толпу, действуют неосознанно, исключительно под влиянием эмоций и инстинктов.

Во всех этих концепциях появляется свойственный буржуазной философии агностицизм, свидетельствующий об утрате буржуазией веры в творческую силу разума человека. В то же время эти концепции свидетельствуют о страхе правящей буржуазии перед выступлениями масс, которые заранее объявляются основанными не на разуме, а на темных инстинктах, подсознательных факторах и, следовательно, алогичных и бессмысленных по самой своей природе.

Сведение народных масс в некое примитивное построение, именуемое «толпой», чрезвычайно популярно и сегодня в среде западных социологов и социальных психологов.

В наше время проблемы манипулирования в разной степени затрагивали такие американские ученые, как Д. Белл, Э. Фромм, Д. Рисмен, Д. Мартиндейл, Г. Маркузе и многие другие. В их концепциях в целом преувеличивается возможность манипулирования массами, а сами массы представляются все той же суммой «одномерных» людей, покорной жертвой манипулирования. Примечательно высказывание испанского философа Ортеги-и-Гассета: «У большинства людей нет мнения. Поэтому они неизбежно должны подвергаться влиянию извне. Поэтому совершенно необходимо, чтобы дух, каким бы он ни был, имел бы силу и использовал бы ее таким образом, чтобы люди, которые не имеют мнения, то есть подавляющее большинство, обзавелись бы им». Но чей же «дух» имеет право навязывать свое мнение «непосвященным»? Согласно элитарной теории Ортеги-и-Гассета, это дух властвующей элиты, то есть все той же буржуазии.

Для буржуазии характерно стремление представить манипулирование сознанием как некий внеисторический и внеклассовый процесс, порожденный самой природой человеческого общения. Так, Перри Лондон, профессор психологии и психиатрии в университете Южной Калифорнии, в своей книге «Контроль над поведением людей» утверждает, что «с той поры, как Ева и Змий впервые начали свой роковой разговор, передача отобранной информации остается наиболее важным средством, с помощью которого люди манипулируют друг другом»30.

Мир уже был свидетелем того, куда ведет манипулирование сознанием масс. Презрение к массам, игра на неинформированности, разжигание психозов, обращение к эмоциям, а не к разуму — все это, как известно, было характерно для нацистской пропаганды.

Конечно, Гитлер и его приспешники опирались прежде всего на террор. В своей книге «Моя борьба» Гитлер писал: «Самый легкий способ одержать победу над здравым смыслом — это террор и сила». Однако и роль манипулятивной пропаганды в нацистской Германии трудно переоценить. Уже в 1936 году, то есть всего лишь через три года после прихода нацистов к власти, их съезд в Нюрнберге был украшен таким лозунгом: «Пропаганда помогла нам прийти к власти. Пропаганда поможет нам удержать власть. Пропаганда поможет нам завоевать весь мир». В Эссене в июне 1939 года, то есть накануне второй мировой войны, Геббельс заявил: «Мы создали рейх с помощью пропаганды».

Что же касается самого характера этой пропаганды, то она была практическим воплощением сформулированной Гитлером «теории» «большой лжи». Гитлер утверждал, что «массы людей скорее падут жертвой большой лжи, чем маленькой», что «вся реклама, лжет ли она в области бизнеса или же в области политики, принесет успех, если будет постоянно повторяться долгое время».

Геббельс подчеркивал, что для масс «нет необходимости» делать различие между правдой и ложью. «Пропаганда, — утверждал он, — не имеет