Читать книгу - "Начало и становление европейской музыки - Петр Мещеринов"

в хоре королевской капеллы и обучался там вокальному искусству, композиции, играл на органе и других клавишных инструментах. В 1679 году он стал органистом Вестминстерского аббатства, а в первой половине 80-х годов XVII века придворная капелла пригласила его на пост ее руководителя. Пёрселл был разносторонним человеком, т. к. его привлекала не только придворная жизнь. Музыканты, ремесленники, актеры, рестораторы и торговцы составляли круг его знакомств и заказчиков. Вся жизнь Пёрселла поэтому раздваивалась, проходила между лондонской улицей и королевским двором. В 1680-х годах, как раз на исходе английской реставрации, наступил блестящий расцвет его творчества. Он писал очень быстро, обращался к разнообразным жанрам, писал и духовную музыку, и оперы (самая знаменитая из которых «Дидон и Эней»), писал бытовые одноголосные и многоголосные песни. Известно, что одна из лондонских таверн была украшена его портретом, там он был постоянным посетителем. Но рядом с уличными произведениями возникали и патриотические кантаты, и оды, и приветственные песни, написанные для английского двора. Он очень много писал для органа. Среди духовных произведений Пёрселла особо выделяются его многочисленные антемы, это специфическая английская форма богослужебного пения – величавые гимны на тексты псалмов. Такое невероятное творческое напряжение в сочетании с достаточно тягостными придворными обязанностями, а также с несколько разгульным образом жизни, уже тогда подтачивали силы композитора. И в 1695 году, в расцвете творческих сил, в 37 лет он умер.

Пёрселл – очень характерный композитор, в творчестве которого прекрасно отобразились особенности стиля английской музыки. Я думаю, мы с вами в этом сейчас убедимся. Давайте послушаем сначала камерное сочинение Генри Пёрселла «Фантазия для виол».

А сейчас мы с вами послушаем одно из самых прекрасных его сочинений – это «Павана и чакона соль минор» для струнного оркестра, чем и завершим нашу сегодняшнюю лекцию.

Лекция 4

Добаховская эпоха

Общие линии музыкального развития, которые мы проследили в предыдущих лекциях, начиная с XII века, географически проходили через Францию, Фландрию, Италию и параллельно Англию, и наконец центр музыкального искусства перемещается в Германию. Здесь музыка эпохи барокко получает наивысший расцвет и завершение. Связано это с теми глубинными смысловыми процессами, о которых я уже говорил. Лютеранство принесло в музыку необыкновенное богатство личностного религиозного содержания. Переживания христианской душой всех событий христианской истории в сердечном, личностном преломлении, религиозное чувство единства с Богом, спасение во Христе, также тленность мира сего, страдания, смерти и воскресения создают чрезвычайную углубленность искусства, его необыкновенную сердечность, сосредоточенность и интимность. Это достигается все более и более изощренными средствами музыкальной выразительности, которая достигла непревзойденной и доныне вершины в творчестве Иоганна Себастьяна Баха. Но у Баха были великие предшественники, о которых мы сейчас и расскажем, – более подробно о немецких его предшественниках и более конспективно о композиторах той эпохи Франции и Италии.

Первый, о ком здесь нужно упомянуть, это великий немецкий композитор Генрих Шютц, родившийся 8 октября 1585 года. Он прожил очень долгую жизнь и умер 6 ноября 1672 года. Шютца очень ценили как музыканта, начиная с его раннего детства. Уже в 1598 году ландграф Мориц Гессен-Кассельский, в пределах которого жила семья Шютцов, восхищенный музыкальными способностями мальчика, взял его с собой в столицу своего графства, Кассель, где Шютц стал певчим и учился музыке у придворного капельмейстера. В 1609 году Шютц по обычаям того времени поступил на юридический факультет университета в городе Марбурге, однако по совету своего ландграфа и при его финансовой поддержке оставил университет и отправился в Италию, в Венецию, чтобы продолжить обучение музыке у известного композитора Джованни Габриэли. В 1613 году, проведя в Венеции более трех лет, он вернулся к кассельскому двору и стал исполнять там должность придворного музыканта. Год спустя он был послан ко двору курфюрста Саксонии, в Дрезден. Там он очень понравился, и в 1615 году Иоанн Георг I, курфюрст Саксонии, изъявил желание, чтобы Шютц у него остался навсегда. Ландграф Мориц, подчиненный курфюрста, вынужден был согласиться. С этого времени вся жизнь композитора будет связана с Дрезденом. Шютц много путешествовал, часто отлучался из Дрездена, как по собственным делам, так и по поручениям курфюрста. Еще несколько раз он бывал в Италии. На его жизнь пришлась эпоха Тридцатилетней войны, трагического события в жизни, прежде всего, Германии, хотя оно коснулось и всей Европы. В Германии в результате этой войны население сократилось ровно на половину. Ужасы военного времени Шютц пережил сам лично, непосредственно, что, конечно, сказалось на его искусстве. В его наследии преобладает духовная музыка на библейские тексты, как в латинском переводе, так и в немецком. Его перу принадлежит очень много произведений такого рода. Лишь некоторые его композиции написаны на свободные тексты или на тексты лютеранских хоралов. Служил Шютц органистом и капельмейстером в известной дрезденской кирхе, Кройцкирхе (нем. Kreuzkirche), церкви Святого Креста. Те, кто бывал в этой церкви, не могут не вспомнить ее суровый, аскетический вид – она лишена всяких излишних украшений, действительно производит очень строгое впечатление. Под стать тому и творчество Шютца: внешне не пышная, производящая несколько угловатое впечатление, очень сосредоточенная, аскетическая музыка, но это компенсируется ее внутренними глубинами, в которых запечатлелся жизненный опыт композитора – опыт войны и глубочайших религиозных чувств.

Давайте с вами послушаем одно из произведений Генриха Шютца на парафраз из библейской книги «Песнь песней». Ее текст гласит: «Тает душа моя, ибо глаголет возлюбленный мой. Сладок глас его, и лик его прекрасен. Уста его источают благовоние мирра».

Это было произведение Генриха Шютца из цикла «Священные песнопения», написанного на тексты из Священного Писания. Как мы убедились, это уже вокально-инструментальное произведение, в котором инструменты не просто дублируют вокальные голоса, но существуют уже самостоятельно, очень важной функцией, раскрывая содержание того, о чем поет голос.

Творчество Шютца – это наиболее совершенное для своего времени воплощение лютеранской, протестантской идеи поэтической музыки, т. е. музыки, способной воплощать и выражать религиозные чувства человека. В нем же можно услышать и осложненные трагическими событиями Тридцатилетней войны чувства композитора. Мы слышим в музыке Шютца чрезвычайный субъективизм, углубленность, ощущение трагизма, хрупкости земного существования. Эта музыка не лишена некоторой колючести и неудобности, но если все-таки вслушаться, то можно получить очень богатое впечатление.

Давайте с вами послушаем еще одно «Священное песнопение» Генриха Шютца на сюжет из второй книги Царств, когда царю Давиду принесли весть о смерти его сына Авессалома, «О, сын мой, Авессалом!».

Мы слышим в этой музыке какое-то невероятное сосредоточение, самоуглубленность, и на примере этих двух песнопений мы