Читать книгу - "Зловредный старец - Алексей Герасимов"

— Впрочем, — добавил я, — такое объяснение понятно будет людям просвещенным, а черни довольно и простого объяснения, какое я дал изначально. Ведь человек тем от животных и отличается, что не пихает в себя еду в том виде, как она в природе встречается, а обрабатывает её: моет овощи-фрукты, мелет зерно и печет хлеб, варит и жарит мясо. Так же и воду надлежит перед употреблением обработать. Полагаю, такие доводы будут пастве понятны.

— Несомненно, государь. — согласился со мной первосвященник Ашшории.

— Епитимью соответствующую установить не забудь. — хмыкнул я.

После обеда, малым выездом, отправился поглядеть на то, как идут дела на стройке корреры.

Стройку затеяли у самого въезда в Верхний город, расположив пристанище бычьих плясунов таким образом, дабы оно, в случае оказии, вписалось в систему укреплений, исполняя роль этакого полубарбакана при воротах. Теоретически — разумно, хотя взяться решать, насколько это в случае чего будет эффективно не возьмусь. Лисапет и в молодости не великий был знаток фортификации, за проведенные в монастыре годы и подавно забыл даже то немногое, что знал, а уж я-то в этом и подавно разбираюсь на уровне какого-нибудь «Castle Strike» с уровнем сложности «легко».

К настоящему моменту на ведущейся стахановскими методами стройке было возведено уже три стены и изрядный кусок четвертой. Вот в отверстие, где когда-то должны будут разместиться ворота в корреру, наша кавалькада и въехала, причем сразу же моему взору представилась феерическая картина ругани Тумилова папаши с хефе-башкентом.

Князь Камил мне, если уж быть честным, не понравился. Едкий, язвительный, с кислой морщинистой физиономией — ну прямо совсем как я, только помоложе, покрепче и с неизменной привычкой одеваться нарочито бедно. Даже сейчас, получив от казны хорошее жалование, князь Старой Башни продолжал щеголять в едва-едва держащихся на грани приличия заношенных шервани, причем неизменно «грязного» цвета.

Как у этого склочного зануды смогли появиться столь непохожие на него характером Лесвик и Тумил — тайна сия велика есть.

Однако, надо отдать Роголому должное — дело устройства танцев с быками он знал от и до, и на все попытки влезть в строительство корреры со своим ценным мнением реагировал… Вот прямо как сейчас на Штарпена.

— …гранитную облицовку!

— Это чересчур дорого!

— У тебя тут столица, или бордель?!

— Бордель в столице тоже есть. — произнес я, направляя Репку к спорщикам. — И даже не один. Я лично проверял, чего и тебе, князь Камил, желаю.

Князья, узрев своего любимого монарха, мгновенно перестали цапаться и, повернувшись ко мне, отвесили поклоны.

— Кстати про бордели. — обратился я к Штарпену. — Как поживает госпожа Гавхар? Все ли у нее ладится?

— Она вполне благополучна. — ответил столичный градоначальник.

— Вот и славно, передавай ей мое пастырское благословление. А о чем вы таком интересном спорите?

— Хефе-башкент, — обличительным тоном произнес владелец Старой Башни, — отказывается выделять на облицовку корреры гранитные блоки.

— Ваше величество! — всплеснул руками градоправитель столицы, отчего разнообразные подвески и висюлечки на его шервани зазвонили, как сонм маленьких колокольчиков. — Ну где я ему в окрестностях Аарты гранит-то достану? Да еще и красный! Его же из самого Амитана, по всей Великой Поо, сплавлять надо!

— Все корреры в Мирельском царстве и Самватине издревле облицовываются красным гранитом, как знаком того, что в них происходит кровавое представление. — отрезал Камил.

— Потому как там с ним каменоломни под боком! — возмутился Штарпен. — Хочешь гранит, так пожалуйста, мне не жалко! Из Баратиана, светло-серый, хоть всю корреру из него построй.

— Хм. Помнится в Тампуранке коррера обложена глазированным кирпичом разных цветов. — заметил я.

— Что еще можно от этих долинников ожидать, которые горного пика в жизни не видали? — скривился папахен моего стремянного.

— Зато красиво и празднично. — не согласился я.

— И намного дешевле! — энергично поддержал меня Штарпен.

— Конечно, совсем уж от традиций отступать нельзя, а то Мировая Гармония пошатнуться может. — продолжил меж тем я. — Посему врата в корреру и стену вокруг них надобно выложить именно таким гранитом, о каком говорит князь Камил. Давайте-ка глянем по чертежу, сколько нам его понадобится.

Хотелось бы сказать, что принял Соломоново решение, но по факту мой вердикт, думается, не понравился ни Камилу, ни Штарпену.

Погода выдалась так себе: с моря, еще до свету, нагнало тучи, и над Аартой зарядил мелкий противный дождик. Оно, конечно, сиди себе в тепле, любуйся в окошко, радуйся, что на улицу тебе не надо — сплошная, казалось бы, лепота.

Если только делать ничего не надо. А так — ну совершенно нерабочее настроение создается, при том, что сегодня суд над моим несостоявшимся убийцей. И я там, как бы, председательствующий.

Хорошо Князю Мышкину — завернулся сам в себя, и дрыхнет в кресле под мерный шелест дождя за окном. Надо будет в следующей жизни постараться стать котом. Хотя… нарвусь ещё, часом, на какого вздорного Калиостро и рискую стать рыбой.

— Ну что скажешь, брат Шаптур? — когда царь заявил, что на завтрак не пойдет, ибо нет аппетита и вообще, голова кружится, всполошившийся князь Папак немедленно явился с лейб-медиком и теперь с самым что ни на есть верноподданническим видом ел меня глазами. — Пациент скорее жив, чем здоров?

Монах-целитель пожал плечами.

— Обычная чувствительность к перемене погоды, причем в легкой форме. Надо выпить чашку крепкого травяного настоя и все пройдет. Ну и, отдыхать бы вашему величеству побольше надо.

— Это, брат мой, не ты ли лечение назначал тому человеку, который жаловался на то, что каждое утро, после того как он встанет из постели, у него половину часа голова кружится? — хмыкнул я.

— Не припоминаю таких пациентов. — пробормотал Шаптур и, тут же, с живым интересом спросил: — И какое же ему было предписано лечение?

— Вставать на полчаса позже. — невозмутимо ответил я.

Монах на миг опешил, затем фыркнул и, наконец, заливисто рассмеялся.

— Впрочем, ты прав, мне надо развеяться. — продолжил речь я, когда лекарь отсмеялся. — Князь Папак, доложи министру царского двора, что на следующей недели я желаю поохотиться. Давно собирался вытащить внуков на это дело.