Читать книгу - "Крымская война. Соотечественники - Борис Батыршин"

Велесов посмотрел на молодого человека с удивлением.

— Глубокая мысль, Алексей, хвалю… Нет, разумеется, ничего подобного. Они будут, прежде всего, учиться. Уверен, во многих наших вузах скоро откроют специальные подготовительные отделения для выходцев отсюда. Они выучатся, вернутся домой, и будут строить новую жизнь. А кто-то, возможно, захочет и остаться и сделать карьеру у нас. Нет, я понимаю, здесь тоже всякого народа хватает — и жулики, и взяточники, и казнокрады, в том числе, — но мы уж постараемся, чтобы к нам такие не попадали!

— А все же, про Космос можно подробнее? — попросил Штакельберг.

— Я ведь уже рассказывал, Петя. Вместо того, чтобы тырить технические новинки из будущего, можно развернуть грандиозные космические программы, причем и там, у нас, и здесь. Если Рогачев не ошибся со своими «эхо-червоточинами», даже нашими силами можно хоть завтра снарядить экспедицию на Марс!

— На Марс… - заворожено прошептал юноша. Вместо альминской степи перед глазами у него раскинулись кирпично-красные пески чужой планеты. Вот он шагает, увязая по колено — в резиновом мешковатом костюме и маске с круглыми стеклянными глазами, вроде противогазной. На спине — медный воздушный резервуар, опутанный гофрированными рубками и манометрами, в руках — верный геологический молоток…

— Именно! Ну, может, насчет «завтра» я погорячился, но уж лет через пятнадцать — наверняка.

— И все, что нужно для этого — убедить вашего ученого отключить свое устройство?

— Достаточно отсоединить генератор. Тогда Воронка начнет брать энергию из подпространства, и между мирами возникнет проход, закрыть который никто не сможет.

Штакельберг кивнул.

— А как его отсоединить? — спросил практичный Адашев. — Вы ведь, как я понял, в этом не разбираетесь?

— Ну, кой-какое инженерное образование у меня есть. Но — вы правы, Леша, сам я с установкой не справлюсь. Надо убедить Валентина… господина Рогачева нам помочь.

— А если он откажется?

— Куда он денется! — отрезал Штакельберг. — Наган к затылку, и…

У Велесова от удивления отвисла челюсть. Куда делся интеллигентный юнкер, еще вчера перебиравший чертежи в портовой конторе? Перед ним в кузове «Пирс-Эрроу» сидел один из тех, кто, шли на огнеметы в Верденской мясорубке, лезли на Турецкий вал, поднимались в психические атаки под Екатеринодаром.

«…бедный Валентин. Похоже, этот энтузиаст с ним цацкаться не будет. Вот что значит — дать человеку мечту…»

— А если все же не согласится? Убьете?

— А если не согласится, — жестко ответил Велесов, — тогда у нас останется еще один метод. Самый последний.

И подкинул на ладони, брусок, похожий на кусок дешевого мыла в скверной серо-желтой бумаге.

III

Зурбаган,

лаборатория Проекта

— Как это понимать, господин Велесов? голос Кременецкого леденел антарктической стужей. — Врываетесь с оружием, угрожаете, требуете отступить от утвержденной программы…

— В самом деле, Серег, ты перегнул. — добавил Андрей. — Давайте выдохнем, и побеседуем без истерик.

Они с Кременецким уже час наблюдали, как Валентин с техником возятся с аппаратурой. Потом Рогачев нажал кнопку и зал наполнился низким гудением. «Ну вот… — довольно сказал ученый, — процесс пошел. Час на формирование Воронки. Кто хочет — можно покурить, только снаружи.»

В это момент в «лабораторию» и вошел Велесов с константиновцами. Все четверо при оружии: у Штакельбенрга, Михеева и Адашева «наганы», к Сергея — вытертый до белизны бельгийский «Браунинг»…

— Ну что, унялся? А вам, молодые люди, лучше пока подышать свежим воздухом.

Константиновцы переглянулись. Штакельберг решительно помотал головой.

— Ну, как знаете. Оружие, надо полагать, тоже не уберете?

— Не уберут. — негромко отозвался Велесов. — Пока у этого ствол при себе.

И показал на техника, замершего у мониторов.

— Он не вооружен. — сухо ответил Кременецкий. Велесов скептически хмыкнул.

— Чего вы добиваетесь, Сергей Борисыч? — нервно заговорил Рогачев. Он стоял в углу, у приборной стойки. Толстый жгут проводов тянулся от нее к блоку трансформаторов. Панели на стойке весело перемигивались разноцветными лампочками.

Велесов не обратил внимания на вопрос.

— Вы уже запустили процесс формирования Воронки?

— Да, двадцать минуть назад… — машинально ответил Валентин и опомнился:

— Вы что, действительно надеетесь, что я прислушаюсь к вашим бредовым идеям и своими руками угроблю Проект?

— Да не угробите! А дадите людям шанс обрести настоящую цель! Настоящую, а не паршивое приращение процентов ВВП! Это не только дорога в космос, это возможность построить новый мир!

— …новый, говорите? Свой загадили, надо еще и этот? А не приходит в голову, что вместе с учителями и прочими мечтателями сюда попрет вся наша мерзость? Наркота, порнуха… э-э-э, да что я вам толкую? Сами все понимаете!

— Они с этим справятся! Здесь люди не испорчены заумными выдумками, которые у нас выдают за торжество гуманизма! Они и нас вылечат — не сразу, конечно, шаг за шагом, но обязательно!

Андрей ошарашенно переводил взгляд с одного на другого. Рогачев и Велесов, как токующие глухари, сосредоточились на предмете своей страсти, не замечая ничего вокруг.

«…только вот позиции неравны: у Вали в руках скомканный платок, которым он то и дело вытирает испарину со лба, а у Велесова — 9 мэмэ образца 1910-го…»

— …короче, так. Или вы немедленно отсоединяете генератор от питающей шины, или я сделаю это сам.

— Как, позволь узнать? — поинтересовался Андрей. — Ты в этой машинерии ни уха ни рыла. Как и я, впрочем.

— Каком кверху. Взорву блок трансформаторов. Четырехсотграммовая тротиловая шашка — хватит, надеюсь?

Через приоткрытую дверь, долетел новый звук — близкое тарахтенье то ли авиационного, то ли мотоциклетного мотора. Андрей прислушался. Звук чуть изменил тон, потом оборвался, так же внезапно, как и возник.

— Вы сошли с ума, Сергей Борисович? — осведомился Кременецкий. — Каперанг стоял к константиновцам левым боком, и Андрей видел, как тот осторожно, еле двигая пальцами, ощупывает застежку кобуры. — Вы же разрушите не только трансформаторы, но и установку!

— Да и пес с ней. — отмахнулся Велесов. — Главное — процесс запущен. Теперь, есть ваш «Пробой», нет вашего «Пробоя» — не роляет. Червоточина выйдет на самоподдерживающийся режим и вы ничего не сможете с ней сделать.

Кременецкий покосился на Рогачева. Тот едва заметно кивнул.

«..вот, значит, как. Выходит, Серега все верно рассчитал…»

— Он свихнулся! — голос Рогачева сорвался на визг. — Не слушайте его! Вы хоть понимаете, что…