Читать книгу - "Игры третьего рода - Борис Долинго"

Граната ПГ-7В падающей звездой вонзилась в гравилёт, точнее, не в него самого – взрыв словно растёкся по поверхности этой дымки, прикрывавшей машину. Рядом вскочил Авван, и уже знакомая сине-красная молния с треском, показавшимся сейчас совсем негромким, ударила в гравилёт.

Рябь вдруг пропала, а металл корпуса неожиданно потемнел, и от него местами словно пошёл пар. «Тарелка» качнулась в воздухе и резко накренилась.

– Есть! – закричал Авван. – Ну-ка, ещё разок, землянин, теперь вместе!

Однако выстрелить ни он, ни майор не успели. С тарелки, в свою очередь, вырвалась очень похожая, только мощнее, молния. Она вонзилась чуть ниже террасы, и большой кусок пола чуть в стороне от места, где стояли тарланин и человек, разломился. Пахнуло жаром настолько сильно, что Гончарову, хотя он инстинктивно задержал дыхание и закрыл глаза, показалось, что горячий воздух обжёг горло и склеры.

Часть террасы рухнула вниз, увлекая в образовавшийся провал Аввана. Взмахнув руками, тот перекувыркнулся через голову и исчез за краем обломившейся конструкции. Сам Гончаров едва устоял на ногах. Чтобы не скатиться по образовавшемуся наклону, он ухватился обеими руками за остаток перил, а гранатомёт вместе с запасным выстрелом полетел вниз вслед за инопланетянином. Оружие Аввана, чудом зацепившись за неровный обломанный выступ ремнём, повисло у рукотворного провала.

Майор застыл, вцепившись в перила, понимая, что всё кончено. Из проёмов стен тоннеля, где укрывались Домашников и Исмагилов, застучали автоматы, но для «тарелки» это были просто комариные укусы. Защита работала неравномерно, и пули даже кое-где чиркали по поверхности гравилёта, а местами, оставляя более яркий розовый след, отклонялись полем, но вред причинить не могли. Автоматика летающей машины, хоть та и получила явные повреждения, восстанавливала полевую защиту.

«Абзац, – подумал Гончаров, косясь на деструктор Аввана, повисший не больше чем в метре от его ноги. – Не успею, сейчас снова долбанёт, сука…»

В этот момент из бокового тоннеля, где они укрыли БТР, выскочил Альтшуллер. Старик бежал, припадая на больную ногу и держа на плече болтающийся из стороны в стороны гранатомёт. Сквозь звон и ватную заложенность в ушах до майора донёсся нелепый срывающийся крик:

– Ребята, я сейчас!..

В гравилёте, безусловно, имелись разные приборы слежения за окружающей обстановкой, и машина тотчас же, отвернув от Гончарова, нацелилась на новый объект в непосредственной от себя близости.

Майор, не отводя глаз от того, что творилось внизу, перехватывая руками перила, по-кошачьи быстро сдвинулся ниже и сцапал оружие Аввана.

В это время Семён Ефимович упал на одно колено, и почти сразу же труба на его плече выдала дымный плевок. Мгновением позже сине-красная молния разорвала Альтшуллера в клочья, ещё более мелкие, чем те, на которые выстрел Аввана разнёс доктора Аканде. Но граната, выпущенная Семёном Ефимовичем, вонзилась в защитное поле гравилёта – машину заметно тряхнуло, и вдруг розоватое свечение погасло окончательно!

Почти ничего не понимая и даже не будучи уверенным, что он всё делает правильно, ведь времени на знакомство с новым оружием не оставалось, майор вскинул деструктор и дважды нажал почти обычный спусковой крючок у основания рукоятки.

Трескучие разряды вонзились в неприкрытую броню гравилёта, ставя точку на такой, казалось бы, неравной «артиллерийской» дуэли. Чернь серебра вспучилась, покрылась змейками трещин, и чудесная машина с грохотом осела на пол тоннеля, испустив целое облако странного искристого пара. В каком-то исступлении, Гончаров выстрелил ещё раз, ещё и ещё. «Тарелка» не двигалась, и только стручки пара вырывались из нескольких разломов на корпусе.

Стараясь не поскользнуться на крутом скате, майор добрался до выхода на террасу, который, к счастью, остался в пределах досягаемости, и, держа деструктор наготове, спустился вниз в главный тоннель.

«Тарелка», не подавая признаков жизни, громоздилась, чуть накренившись, одним концом цепляя разделительный барьер проезжей части. В воздухе ощутимо пахло озоном и растревоженной пылью тысячелетий.

Посмотрев по сторонам, Гончаров увидел, что Исмагилов и Домашников высовываются из укрытий. Он махнул друзьям рукой, чтобы пока оставались на месте, а сам вскинул деструктор и ещё раз выстрелил.

Теперь от гравилёта уже полетели куски обшивки. Почти в тот же самый момент из машины в разные стороны, растекаясь в воздухе, брызнули розовые молнии, да так, что гравилёт подкинуло на метр вверх, и он повторно с грохотом упал на покрытие дороги, встав теперь гораздо ровнее.

Подозвав Домашникова и Исмагилова, майор отдал им деструктор, приказав стрелять при проявлении любых признаков активности со стороны гравилёта или его, возможно, выжившего экипажа, а сам побежал посмотреть, что случилось с тарланином.

Авван валялся поверх кучи обломков, в которые превратилась часть террасы. Машинально Гончаров отметил, что тарланину сильно повезло не только потому, что первый и единственный выстрел «тарелки» по ним оказался не совсем точным, но, прежде всего, и ещё тем, что свалился он уже после обрушения части конструкции. В противном случае крупные куски металла и материала, напоминавшего монолитный пластик, погребли бы инопланетянина под собой.

Гончаров кое-как содрал шлем с Аввана и легонько похлопал по щекам. Тарланин что-то простонал, но глаза не открыл. Тогда майор, насколько это позволяли твёрдые части бронекостюма, ощупал конечности и осмотрел тело. Похоже, серьёзных внешних повреждений Авван не получил, кровоточащие раны отсутствовали, а поверхность одежды не была даже нигде нарушена.

Осторожно подняв Аввана, который, видимо, из-за продолжавшего работать гравикомпенсатора, весил немного, Александр понёс его к бронетранспортёру.

В пустом коридоре, где стоял БТР, покинутый Альтшуллером, майор уложил Аввана на ровный пол. Приказав Петру с деструктором продолжать следить за тарелкой, а Исмагилову – за проходами, ведущими в глубь технополиса, Гончаров занялся приведением тарланина в чувство.

Александр поплескал на лицо инопланетянина водой, после чего открыл пузырёк с нашатырём и сунул едкую жидкость Аввану под нос. Как это ни было смешно, но тарланин сморщился, зашевелился и приоткрыл глаза.

Он спросил что-то, но шлем отсутствовал, и Гончаров не мог ничего понять.

– Ты лежи, всё нормально, – ответил майор. – Гравилёт мы, кажется, подбили.

– Получилось, значит? – спросил Авван по-русски, с трудом подбирая слова.

– Получилось, но Семён Ефимович погиб. – И Гончаров объяснил, как всё сложилось. – И если бы не старик, конец нам!

Авван скривился и постарался сесть.

– Да лежи ты, – попытался удержать его майор. – Кто знает, целы ли кости.

– Кости целы, – ответил Авван, морщась от боли, – костюм предохранил при падении. Хорошо, что они не попали прямо в нас.

Говорил он по-русски всё-таки неважно.