Читать книгу - "Меч Господа нашего. Книга 4. Тьма под солнцем - Александр Афанасьев"

– Иса Исаевич, что произошло? – настойчиво спросил Теплов – вы прекрасно знаете, что в таких случаях думает начальство.

– А ты? – спросил чеченец

– Я не верю, что Ходов вас обманул – сказал после некоторого раздумья полковник Теплов – просто не верю. Он же никто, он даже не чеченец. Мелкий ублюдок, взломщик мохнатых сейфов^[81]. Ему место – под шконкой, у параши…

Гурдаев вместо ответа – достал из-под стола еще один стакан, поставил на стол. Разбулькал по стаканам остатки водки из вскрытой бутылки. Накатили – не чокаясь, не вставая…

– Знаешь, в чем проблема, Миша… – сказал чеченский разыскник, странно шмыгнув носом – не с Ходовым, со всеми. У меня ведь не только Ходов там барабанил. Знаешь?

– Нет.

– А в том, что для нас они все – у параши. Все. Как то так получилось, что мы заигрались в игры. Этого – туда. Этого – сюда. А они не играют, они – живут.

– Живут? – не понял Теплов – вы о чем?

– Живут, Миша, живут – подтвердил чеченец – они просто живут. Они не пешки, не ферзи и не короли. Они просто живут, так как хотят. Мы врем – а они на самом деле верят. Мы манипулируем – а они делают.

– Не могу поверить, что слышу это от вас.

– Я тебе и другое скажу. Как думаешь, почему мы все сейчас в таком дерьме?

– В каком – дерьме. В том, что там произошло? – полковник выкинул руку в направлении, где умирал от боли небольшой город Беслан

– Да это-то – что… Это не болячка, это – симптом. Когда у нас был Советский союз, когда я был советским ментом, а ты – советским пацаном – нас никому так было не взять. Ни Грозным, ни Бесланом, ни Буденовском, ничем. Потому что мы – сильные были. Мы жили, мать твою, и не врали самим себе. Если нам попадался преступник – как тот же Ходов – мы его сажали, а не выпускали, чтобы подобраться к еще большим преступникам…

– Иса Исаевич, я не верю в то, что слышу. Тогда что – оперативной работы не было? Что вы говорите?!

– Дай, договорю. Была, конечно, оперативная работа. Да только другая. Я кое-что понял, Миша. Сказать – что?

– Скажите.

– Вот этот Ходов. Никто, просто насильник, так? Более того – русский. Так что он нашел в ваххабитах, что решил стать двойным агентом?

– Двойным? Вы уверены?

– Уверен… А как еще можно объяснить то, что произошло? В один прекрасный день Абдулла подошел к Басаеву и сказал: Шамиль, меня прислало русское ФСБ, чтобы выманить тебя на флажки. И Басаев смекнул, как это можно использовать.

– С..а.

– Напрасно злишься.

– Что?!

– Напрасно злишься, я говорю. Все-таки, мне под шестьдесят, послушай старого человека. Мы проиграли в этот раз, и будем проигрывать дальше – раз за разом. Потому что, когда мы будем засылать людей в банду – они будут переходить на их сторону, каждый раз это будет. Потому что они – живут. А мы – доживаем, понял?

В кармане забился телефон. Полковник не глядя нажал на отбой. Открыл последнюю бутылку, отхлебнул прямо из горлышка.

– Х…я это все! – грубо сказал он – эти б…и живут, а мы значит, доживаем? Да вот х… им поперек рожи! Я эту мразь давил, давлю и давить буду! Живут, значит. Так вот, Иса Исаевич, они, б…ь – жить не будут! Ни Басаев, ни остальные, понятно? Хотите свалить – ваше, б…ь, дело. А я останусь. Разводками ли, чем ли – но я эту тварь достану, кишки на кулак намотаю. Потому что я там был, а вы – нет.

Чеченец с жалостью посмотрел на пацана, озлобленного пацана, которого он когда-то спас в подвале одного из грозненских РОВД. Теперь перед ним был уже не пацан – взрослый мужик с выжженным войной нутром. Озлобленный и готовый убивать – просто так убивать, даже не по приказу – убивать не таких, как он. Тогда, в подвале, его били такие же… каким он стал сейчас. И впереди – не было ничего, кроме крови. Большой крови между многими народами, каждый из которых – уже не мог жить в общем доме, как раньше.

Что же со всеми ними стало…

Полковник не выдержал его взгляда. Встал, едва не опрокинув стол. Твердо, словно и не пил, пошел к лестнице…

* * *

Спецназ уже был внизу. Группа захвата тихо, бесшумно проникла в дом, в таких делах никому не доверяли, подстраховка была двойная, часто даже тройная. Несколько автоматных стволов смотрели на него с разных точек, спецназовцы готовы были открыть огонь на любое резкое движение…

Полковник Теплов поднял руку, требуя тишины. Он ждал выстрела.

И – дождался…