Читать книгу - ""Фантастика 2025-28". Компиляция. Книги 1-19 - Дмитрий Шатров"

спинах и часто дышали. Точнее, это Влас часто дышал, еще и зубами от холода клацал, а он ничего. Сказать по правде, холода он почти и не чувствовал.

– Пригодился посох. Да, товарищ следователь? – спросил, не глядя на Власа.

– Пригодился, – прохрипел тот.

– На здоровье.

– Да какое тут, к хренам, здоровье! Вымокли до нитки! – Влас уже не лежал – уселся и сверху вниз смотрел на Григория.

– Скоро из болота выйдем. – Он тоже сел, для приличия зябко поежился. – Разведем костер, обсушимся. – Что ж ты, Влас Петрович, так сплоховал?

Влас ничего не ответил, молча встал на ноги, Григорию помогать не стал. Ну и ничего, он не гордый.

– За мной держись, товарищ командир. Во второй раз я ведь могу и не успеть.

– Ты и в первый раз не особо спешил, – буркнул Влас.

Вот тебе и благодарность. Он и до войны-то слыл самым въедливым и подозрительным следаком, а сейчас сделался и вовсе невыносимым. Может, потому и жив до сих пор?

До твердой земли добрались без приключений, на небольшой полянке развели костер, развесили на вбитых в землю колышках одежду, сами присели поближе к огню. Из походной котомки Григорий достал сухую пачку папирос, протянул Власу.

– Будешь? Твои-то, небось промокли.

От курева Влас отказываться не стал, молча взял папиросу, так же молча прикурил от вытянутой из костра головешки, посмотрел на Григория сквозь облачко дыма.

– Чего смотришь? – Уж больно взгляд у товарища командира был цепкий. Репей, а не взгляд.

– Да вот дивлюсь я, Гриня, твоей поразительной везучести. И во время бомбежки тюрьмы ты выжил, и от налета на Гремучий ручей спасся, и свинец тебе нипочем. – Он многозначительно посмотрел на голый торс Григория. – Заговоренный ты, что ли?

– Фартовый. – Григорий пожал плечами. – Мне ж и раньше везло, товарищ следователь. До встречи с тобой.

Да, встреча с Власом его фарт оборвала. Тут уж ничего не попишешь. Но это тогда, а сейчас они, вроде как, в одной лодке. По крайней мере, до конца войны. И враг у них тоже общий.

– Зосимович сильно твоей живучестью восторгался. – Влас его словно бы и не слышал, отвечал на собственные мысли. – Он же человек науки, хоть и врач. Для него ты, Гриня, всего лишь медицинский феномен. А вот для Лиды… – И замолчал, словно специально испытывал.

Григорий едва удержался, чтобы не спросить, что же там с Лидой. Ни к чему такие вопросы. Лишние они, да и бессмысленные.

– Это ж она тебя выходила, Гриня. Никто не чаял, даже Зосимович. Особенно Зосимович. А она уперлась. Говорит, раз такую тяжелую операцию пережил, так и дальше обязан жить. Ходила за тобой, как за младенчиком. – Влас вздохнул. – Ну и Шурка тоже. Бульончики тебе из зайчатинки все выготавливала. Вот что ты за человек такой, Гриня? – Он подался вперед. – Что за мужик такой, что за тебя все бабы горой? Даже девочка эта ваша, Соня, и та все бегала к лазарету, про самочувствие твое узнавала. Что скажешь, Гриня? Снова на фарт спишешь?

– Не знаю. – Григорий зашвырнул докуренную папиросу в костер, туда же подкинул веток. – Я другое знаю, товарищ командир. Купание твое у нас часов пять отняло. Не на пользу, видать, ты моему фарту. – Вроде как в шутку сказал и даже улыбнулся, но Влас намек понял, насупился.

Так и сидели, как два бирюка, друг напротив друга в полном молчании. Только время от времени подкидывали в костер веток, да проверяли, высохла ли одежда.

Первым это услышал Григорий. И не мудрено при его-то нынешнем почти зверином слухе. Кто-то крался по подлеску. Кто-то о двух, а не о четырех ногах. Григорий вздохнул, потянулся за посохом.

– Что? – шепотом спросил Влас и тоже потянулся к автомату.

– Идет кто-то, – так же шепотом ответил он. – Будь наготове.

Ждать пришлось минут пять, вот такой хороший у него оказался слух! Влас уже начал поглядывать на него с раздражением, когда тишину нарушил едва различимый звук треснувшей под подошвой ветки.

– Стой! – Влас и сам уже был на ногах, обводил дулом автомата подступающий к полянке подлесок. – Стой, стрелять буду!

– Свои! – послышалось из кустов, и на полянку вывалился Зверобой.

Григорий подобрался, посох свой сжал покрепче. Не ждал он от Зверобоя особой подлянки, но береженого и бог бережет.

– Василий! – В голосе Власа послышалось облегчение. – Что ты шастаешь тут? Чуть не подстрелил тебя, чертяка!

– А где ж мне шастать? – Зверобой шагнул к костру. – Я ж в лесу живу. Охотничьи угодья у меня тут.

– Угодья… – Влас опустил автомат, а вот Григорий расслабляться не спешил, следил за каждым движением незваного гостя. – Тут сейчас не пойми чьи это угодья. Всякое можно встретить.

Он так и сказал «всякое». Намекал на что-то, или само получилось?

– Вот то-то и оно! – Зверобой, кажется, только сейчас увидел Григория, осклабился. – Очухался, Гриня?

– Твоими молитвами. – Григорий кивнул.

– Так я о тебе и не молился особо, но пацаненку твоему помог. Так что все, Гриня, мы с тобой теперь в расчете. – Зверобой посмотрел на него очень внимательно, словно видел впервые, а потом вдруг сказал: – Как-то ты слишком хорошо выглядишь для того, кто еще неделю назад был при смерти.

– А ты наоборот – слишком плох для того, кто решил выйти на охоту. Что с рукой?

Левую руку Зверобой держал неловко, прижимал локоть к боку, лишний раз старался ею не двигать. Если не присматриваться, то и не заметишь, но Григорий привык присматриваться.

– С рукой? – Зверобой вдруг смертельно побледнел, огляделся по сторонам, принялся стаскивать с себя куртку. – А вот, что у меня с рукой…

Плечо его было перевязано не слишком чистой тряпицей, на которой проступили кровавые пятна.

– Подстрелили? – сунулся к нему Влас.

– Если бы подстрелили. – Зверобой сдвинул повязку, обнажая рану. – Смотри, Гриня! Как по-твоему, что за зверь меня так?

Григорий знал, что за зверь, видел своими глазами прошлой ночью. Да, Горыныч изо всех сил старался свою добычу не убить, доставить к нему в целости и сохранности, поэтому рана от его клыков хоть и выглядела страшной, но на самом деле была несмертельной. Это если не загноится. Потому что, кто знает, какие раны оставляют зубы Темного пса!

– Ну, на что похоже? – Зверобой поморщился от боли.

– Не знаю. – Григорий покачал головой. – Сказал бы, что волк, но волков такого размера мне видеть не доводилось. Медведь бы тебя живым не выпустил. Да и не помню, когда здесь в последний раз видели медведей. Сам скажи, что за зверь.

По всему выходило, что события минувшей ночи Зверобой не помнит,