Читать книгу - "Идеальный враг - Михаил Кликин"

Барак был залит электрическим светом. Снова работал оживший телевизор, орал во всю мощь что-то о цветущем здоровье и растущем благосостоянии. Переговаривались сонные голоса, глухие и бесцветные, словно зевки. Поскрипывали кровати, похрустывали суставы – штрафники поднимались с постелей, спрыгивали на пол, потягивались, разминались.

Павел приподнялся и сразу же увидел валяющуюся на полу подушку. Он наклонился к ней и только тут вспомнил об остром жале, выточенном из гвоздя. В руках его не было.

Потерял?!

Павел рывком откинул одеяло и облегченно вздохнул: острый металлический стержень лежал на измятой постели. Здесь же был и каменный обмылок.

– Доброе утро! – спрыгнул со своей койки Гнутый. Напротив болтались ноги Шайтана, кривые и волосатые. Грек Ксенакис, пыхтя, отжимался в проходе.

– Привет… – Павел накрыл рукой свой новый талисман, который он уже прозвал Жалом.

– Слушай, Писатель, – зевнул Рыжий. – Ты чего всю ночь сегодня ворочался? Не спалось?

– Угу… – Павел сунул руку под матрац и похолодел. Там, где вчера лежали его дневник, письмо и счастливая монетка, сегодня было пусто. Он вскочил, откинул постель, потянул на себя матрац, стаскивая его с койки.

– Ты чего это? – спросил Рыжий.

Павел не ответил. Не обращая внимания на окруживших его товарищей, он лихорадочно рылся в груде сваленного на пол тряпья, перетрясал скомканное одеяло, снова и снова заглядывал под нары.

Хотя бы письмо отыскать! И монетку! Черт с ним, с дневником!

– Что-то потерял? – с издевкой спросил ненавистный голос, и Павел, вздрогнув, остановился. Медленно повернулся, поднял глаза.

Рядом с его друзьями стоял ухмыляющийся Клоп.

– Ты?! – Павел все понял. Он сжал кулаки, выпрямился. – Ты?! – Он надвигался на малорослого Клопа, и тот попятился. – Верни, ты! Слышишь! – Павел не замечал, что кричит по-русски. – Отдай немедленно, гад! Сейчас же, ты, сволочь!..

Ничего не понимающие друзья расступились, пропуская орущего на весь барак Павла. Клоп все скалил зубы и отступал.

Увлекал за собой. Заманивал.

А потом он жестом фокусника выхватил откуда-то исписанный узнаваемым почерком лист бумаги, разорвал его на мелкие клочки и бросил их Павлу в лицо, словно праздничное конфетти:

– Это ты ищешь? Это?

И Павел сорвался. Он зарычал и бросился на Клопа, не видя ничего кроме его ненавистной ухмыляющейся хари, желая только одного: со всей силы врезать кулаком по кривящимся губам – а потом еще раз, и еще, с придыхом, с хаканьем! Превратить их в кровавое вспухшее месиво, расквасить нос, выбить зубы, сломать челюсть.

Раздавить, размазать, растоптать.

Убить…

Но Клоп был на своей территории. Он отпрыгнул в сторону. Что-то мелькнуло сбоку. Какая-то тень стремительно поднялась впереди.

– Не трогай Клопа, дохлый!

Павел не успел среагировать. Страшный удар опрокинул его, отбросил назад, на острый угол железной койки.

Уже теряя сознание, Павел изо всех сил сжал в кулаке выточенное из гвоздя жало – единственную вещь, что у него осталась.