Читать книгу - "Набирая силу - Артем Каменистый"

К тому же я долго водил Рурмиса за нос, не выдавая свою технологию ловли. Он, конечно, не самый умный человек, но мог догадаться, что его примитивно дурачат.

Вот и огорчился.

Но как-то он очень уж сильно оскорбился из-за конкуренции. Этот урод пытается не просто меня избить, а покалечить. Спасает то, что параметры у него, как и у большинства простолюдинов, бедноватые и заточены на Выносливость и Силу. «Рукопашный бой» он, может, и открывал, ведь этот навык повсеместно популярен, но вряд ли поднял его выше третьего ранга. Да и третий — очень сомнительно. В его возрасте до таких высот в лучшем случае поднимают два-три умения, причем не какие зря, а ключевые, критически важные для выбранной профессии. Ну а зачем простому работнику убийственные кулаки.

У меня «рукопашный бой» поднят до одиннадцати. А это прилично даже для профессиональных воинов, перешагнувших через третий круг, что осуществимо лишь на двадцать первой ступени просвещения. Им ведь знаки навыков даются нелегко, вот и развивают в первую очередь работу с оружием. Меня же дефицит трофеев почти не ограничивает. Поставь нас друг против друга в честном поединке на кулаках, я легко уделаю тщедушного Рурмиса за пару минут или даже быстрее — без шансов. Пусть он далеко не нулевка, но сомневаюсь, что выше десятки поднялся. Не выглядит прилично развитым, да и не просто так его держали в фактории на последних ролях. Рядовой омега, который в лучшем случае может превосходить меня по количеству атрибутов, но серьезно проигрывает по их наполнению. В сочетании с прибавками от Хаоса (а теперь еще и от Смерти) даже это сомнительное превосходство спорно.

То есть он уступает мне во всем, кроме количества ступеней и, следовательно, объема резервуара ци. Но этот параметр полезен при защите от ментальных воздействий и при использовании навыков, которые потребляют много Тени.

В бою против меня это не имеет значения.

Но боя нет и не предвидится. Этот неуклюжий неудачник совершенно безнаказанно пытается колотить по зубам и глазам, жестоко задумав вышибить и то и другое. Спасибо, что я столь сильно превосхожу его по Ловкости и «рукопашному бою», плюс «целительство» выручает с повреждениями. Увы, но их не получается избежать, несмотря на все старания. У меня множество рассечений и сильных ушибов, сломан нос и, похоже, пара трещин в ребрах. Но по ним протоптался не Рурмис, а та орава серьезных мужиков, которая скрутила меня на крыльце.

Рурмису мои ребра неинтересны. Ему нужно лишь лицо. Если и достается всему прочему, то только изредка, когда он, негодуя из-за того, что уже кулаки разбил, а инвалида в жертву не превратил, пинает меня куда попало.

Несмотря на сложность ситуации, я пытался понять, во что, собственно, вляпался. Однозначно можно сказать, что прихватили меня не за историю с задушенным Татаем. Похоже, обиталище Эша — это ловушка, в которую попадаются все те, кто пытается добраться до главы фактории. Других объяснений случившемуся не нахожу. Тот непроглядный полог перед зданием прикрывал головорезов, принимающих всех, кто приближается к крыльцу. Плюс в нем скрывались тела казненных.

Хотя не уверен, что именно тела. То есть питаю надежду, что казнен всего лишь один человек, а не множество.

И можно ли это вообще назвать казнью? То, что я видел, больше похоже на захват поселка. Среди тех, кто меня вязал, а потом гнал пинками в эту кладовку, я почти не заметил знакомых лиц. Два стражника, с которыми ни разу не общался, просто помнил благодаря хорошей памяти, да Рурмис. Всех остальных наблюдал впервые, и похожи они на этого типа, который заглянул в каморку с куском пирога в руке. То есть облачены в легкие доспехи, при оружии, кожа на открытых участках сильно загорелая. А некоторые разговаривали с ярко выраженным акцентом, который живо напомнил мне безрадостные тринадцать лет почти растительного существования.

Моя мать и шудры Кроу — чужаки. Возле Красноводки они поселились не так давно, на положении выродившегося клана, растерявшего некогда высокие позиции и попавшего в императорскую опалу. Осели они в местности, где не было коренного населения. Ближайшие деревни северян располагались в отдалении, контактировали с ними мало и неохотно. Редкие бродячие торговцы тоже погоды не делали.

Вот и получилось, что наш анклав южан держался особняком, продолжая говорить на своем языке. Да, на девяносто девять процентов он не отличался от диалекта северян, но оставался тот самый последний процент и различия в произношении многих слов.

Меня схватили не люди Пятиугольника. Это чужаки с весьма далекого юга. Имперский акцент среди северян услышать, конечно, можно, но почти так же нечасто, как суахили в Норвегии. А здесь таких говорливых целая толпа собралась.

Нетрудно догадаться, что эта банда заявилась издалека и каким-то образом взяла поселок под контроль.

О банальном вооруженном захвате я все же говорить не стану, потому что два стражника и Рурмис в их рядах — свидетельство того, что все не так просто.

Как там Мелконог говорил? Вокруг фактории творятся непонятные дела? Да, именно так. И убийство, совершенное Рурмисом на моих глазах, — одно из таких дел.

Но во что именно я вляпался, так и не понял. Увы, мои познания на тему того, как и чем живет фактория, слишком незначительны. Понятия не имею, какая внешняя или внутренняя причина привела к тому, что поселок как бы захвачен, но жители продолжают жить нормальной с виду жизнью. Об этом говорило наблюдение за поведением семьи бондаря, да и по пути к обиталищу Эша я не заметил ничего выбивающегося из рамок.

Возможно, я бы смог додуматься до сути происходящего своим умом, но чертовски трудно размышлять над непонятными материями, когда тебя пытаются покалечить.

И что самое неприятное: если ничего не изменится, рано или поздно у Рурмиса это получится.

Время работает на стороне врага.

Доделать начатое Рурмису не позволил все тот же южанин. На этот раз он заявился без пирога, зато с приказом тащить меня к какому-то Девилу для разговора.

Пнув меня напоследок по ребрам, Рурмис зловеще пообещал, что после беседы я вновь вернусь сюда, где он доделает начатое.

Нерадостные перспективы.

По пути этот гад, при молчаливом попустительстве южанина, стукнул меня еще пару раз, требуя шагать побыстрее. Я, может, и рад был подчиниться, но сделать это со спутанными конечностями не получается. Чуть не завалился, пытаясь перебирать ногами живее.

Недолгий путь привел нас в знакомое помещение. Не так давно именно здесь я неоднократно общался с господином Кучо. Он тогда записывал в учетную тетрадь результаты взвешивания икры панцирников. Своего рода внутренний счет фактории, из которого я мог получать местную валюту для своих нужд или полный расчет в случае ухода.

Казначей сейчас умирает страшной смертью, а в его обиталище хозяйничают другие люди. Несколько южан расположились на стульях и лавках, один, богато одетый, развалился в единственном кресле и курит громадную трубку, провоняв едким дымом все помещение.