Читать книгу - ""Фантастика 2025-27". Компиляция. Книги 1-25 - Андрей Соболев"

— Держи, командир! — сказала она, кладя в ладонь Саломатина тупоносую автоматную пулю. — Детям будешь показывать!

Соня ушла, сделав еще один укол. Саломатин ощутил, как жар уходит из его тела, и ему внезапно до невозможности захотелось есть. Его словно услышали. Появившаяся неизвестно откуда женщина сунула ему в руки глиняную миску с вареной картошкой, поставила рядом кружку молока. Картошка была холодной, но невероятно вкусной. Как и молоко. Саломатин съел все в один миг, поставил на землю миску. Он хотел посмотреть, что происходит внизу с его бойцами, но не смог. Веки его заскользили вниз, он ощутил, как валится на спину. Но не упал. Чьи-то сильные руки подхватили его, и комбат уснул до того, как его отнесли к телеге.

Глава 6

— Передай салатик! — попросил Пищалов.

Крайнев взял чашку, стоявшую справа, поднес к глазам.

— Консервированный тунец. Не советую. Гадость!

— Это вам гадость! Нам в самый раз! — не согласился Пищалов, отбирая чашку.

В подтверждение своих слов он вывалил салат на тарелку и стал яростно поглощать. Крайнев только головой покачал:

— Инка не кормит?

— Она давно не кормит! — промычал Пищалов набитым ртом. — В прямом и переносном смысле. Третий месяц в прихожей сплю.

— Так плохо? — покачал головой Крайнев.

— Хуже не бывает! — подтвердил друг, отхлебывая из бокала. — На развод подала… — Пищалов вздохнул и потянулся к бутылке.

— Не налегай! — предостерег Крайнев. — Второй бокал. Заметят — кандидат на увольнение.

— Ну и пусть! — с бесшабашной бравадой сказал Пищалов. — На наш век банков хватит!

Крайнев вздохнул. Он потихоньку огляделся — никто не смотрел в их сторону, никто не прислушивался. Корпоратив был в разгаре. За десятком длинных столов в летнем театре, стоя, чокались, жевали и галдели сотни сотрудников центрального офиса и посланцы из отделений. Галдеж заглушала разбитная музыка: на сцене плясала в сарафане «а-ля рюс» самая популярная певица псевдонародного жанра — правление российской дочки угождало вкусам немецких хозяев. Певица разогревала публику — ожидалось выступление председателя правления материнского банка, прилетевшего из Германии по случаю праздника. Народ торопливо поглощал закуски. Начнется торжественная часть — не пожуешь.

Певица отплясала оговоренное в контракте время и стала кланяться, фальшиво изображая желание петь дальше. Публика умеренно хлопала, неохотно отрываясь от стола. Певица, уверив, что впредь готова «дарить» свое искусство такой чудесной (читай — богатой!) публике, убежала. На сцену, встреченный куда более горячими аплодисментами, поднялся высокий человек в строгом костюме. Его сопровождал переводчик.

Немец заговорил, и в театре стихло, хотя речь пока лилась немецкая. Крайнев машинально воспринимал. Слова были стандартные, стертые. Председатель правления радовался десятилетию российской дочки, ее успехам на динамично развивающемся рынке, рисовал радужные перспективы…

«Взять в Германии деньги под ставку «либор», загнать в России в пять раза дороже… — сердито думал Крайнев. — Немцам такое предложи! Затопчут! Нам можно. Раньше товары возили втридорога, теперь деньги… В том и в этом случае прибыль колониальная. Маркса на вас нет!»

Он не понимал своего раздражения. Банк кормил его — Крайнев зарабатывал больше генерала. Ему совсем не следовало сердиться на кого бы то ни было. Но он злился…

Председатель на сцене закончил радоваться, и к нему подошла разряженная девица с подносом. Следом подтянулись мужчины в строгих костюмах — российское правление. На подносе лежала стопка конвертов. Зал притих. Предстояла раздача бонусов.

— Что в конвертах? — подскочила к Пищалову невесть откуда явившаяся Маша.

— Чеки! — вздохнул Пищалов.

— Кому их дадут?

— Не нам. Тем, кто к начальству ближе…

Пищалов говорил громко, Крайнев шикнул на него. Друг сделал успокаивающий жест: «Все понял, молчу!» и при этом скорчил забавную рожу. Маша прыснула, но, натолкнувшись на строгий взгляд Крайнева, притихла. Тем временем председатель на сцене начал процедуру награждения. Пищалов оказался прав: первыми конверты получили российские члены правления. Затем пошли директора департаментов. Зал жидко хлопал очередному имени. Воздух густел от всеобщей зависти. Зарплата руководителей банка в разы превышала зарплату рядового сотрудника, при этом им еще выдавали бонусы. «На войне тоже так, — подумал Крайнев. — Больше всего орденов у начальства, солдату если дадут медальку, то потребуют подвиг. Ты уцелей после подвига…»

Занятый мыслями Крайнев упустил миг, когда назвали его фамилию.

— Иди! — толкнул его Пищалов.

Крайнев поднял голову: на него смотрели сотни глаз. В них читалась затаенная ненависть — его приглашали за бонусом. Крайнев торопливо застегнул пуговицы пиджака и быстрым шагом пошел к сцене. Он недоумевал: начальник отдела внутреннего аудита не входил в круг приближенных. Кто похлопотал?

На сцене Крайнев торопливо пожал немцу руку, получил от него конверт и казенные пожелания. Российские члены правления также пожали ему руку. Один из них, самый старый, ненадолго задержал ладонь награжденного, но Крайнев не обратил на это внимания. Дежурно улыбаясь и благодаря, он с облегчением завершил процедуру и вернулся к столу.

— Покажи! — попросил Пищалов, и Крайнев молча сунул ему конверт. Друг привычным жестом вскрыл и достал сложенный втрое лист бумаги. Прочел и свистнул.

— Что там? — влезла Маша.

Пищалов молча отдал бумагу Крайневу. Тот, не веря глазам, прочел раз, другой… Правление российской дочки с радостью сообщало, что им принято решение принять господина Крайнева в число акционеров, для чего выдать ему за счет банка две тысячи простых акций.

— Ты ждал? — спросил Пищалов.

Крайнев покачал головой:

— Странно…

— Мальчики, что там? — ныла Маша. Крайнев молча дал ей бумагу. — Что это означает? — спросила Маша, возвращая ее.

— Это означает, что господин Крайнев уже заработал себе пенсию, — пояснил Пищалов. — Дивиденды прошлого года составили 2,99 евро на одну простую акцию, вот и посчитай!

— Немного! — скривилась Маша, завершив вычисление.

— Другим и такого не будет! — рассердился Пищалов. — Дивиденды — ерунда. Наш банк — закрытое акционерное общество. Акционеров мало. Господин Крайнев отныне имеет право принимать участие в их собраниях, вносить предложения, замечания, истребовать любые документы по деятельности банка, включая конфиденциальные. Его могут избрать членом правления, и решать это будет не наш председатель, а общее собрание, где у немцев большинство голосов. Думаю, именно они дали акции.

— Здесь нет их! — сообщила Маша, заглядывая в конверт.

— Акции перечислены на счет в депозитарии, — сказал Крайнев, забирая конверт. — Они бездокументарные.

— С тебя причитается! — потер руки Пищалов.

Крайнев осмотрелся. Раздача бонусов закончилась, на сцене музыканты настраивали инструменты. Народ за столами торопливо жевал в предвкушении танцев. Можно уходить. Он согласно кивнул:

— В кабак?

— Ну его! — возразил Пищалов. — Наркота да гопота… Давай, как раньше, у тебя! Заедем в магазин, затаримся по-людски…

— Мальчики, я с вами! — подскочила Маша и насупилась, встретив суровые взгляды.