Читать книгу - "Письма полковнику - Яна Дубинянская"

Погода действительно портилась. Вершина горы полностью тонула не то в тучах, не то в тумане: нечто белесое, расползающееся, как раствор известки в ведре. Эва затруднялась определить, видны ли отсюда настоящие снега — или это всё та же туманная взвесь маячит прямо и вверх по курсу. Ветер налетал порывами, похожими на рваные лоскутья колючего одеяла, а в промежутках просто секло наискось чем-то невидимым, не понять даже, сухим или мокрым. И ни малейших сомнений: всё это — только начало.

Брадай вырвался вперед; взобрался на площадку, ровную и длинную, как фуршетный столик, и остановился там, нервно постукивая палкой с металлическим наконечником — альпенштоком?.. Чересчур архаично звучит, наверняка уже выдумали другое название. Самой Эве не удавалось извлечь из такой палки ни малейшей пользы: на льду скользит, в трещинах застревает намертво, а выдергивая, рискуешь потерять равновесие. Правда, Красс вроде бы страховал сзади, оправдывая таким образом свое вечное отставание. Может быть, пора уже пропустить веревку через карабины на поясе и дальше идти в связке? Или еще рано?

Никогда в жизни она не чувствовала себя такой идиоткой, недоразвитой девочкой, ничего не знающей о жизни, как здесь, в горах. Даже тогда, в жуткие первые месяцы в Исходнике… самое время вспомнить.

Решительно двинулась вперед. Поскользнулась. Запоздалое подстраховочное движение Красса, желчная усмешка Федора. И туман впереди. Или все-таки снег. Или и то, и другое.

Брадай протянул руку, помогая вскарабкаться на фуршетный столик. Хотел сразу двинуться дальше, не дожидаясь соперника; Эва придержала его за локоть комбинезона, скользкого даже сквозь шерсть толстой перчатки. Посмотрела вниз, поверх Крассовой головы в шапке с нелепым помпоном. База казалась отсюда еще более игрушечной, чем со спины транспортного дракона, Эва еле отыскала крайний корпус у подножия горы. А ведь они, по идее, еще совсем невысоко. Даже не добрались до линии серьезного снега.

— Уже недолго, — сказал Федор негромко, ей одной. Уверенности в его голосе не было.

Откуда у него возьмется уверенность? Откуда ей хотя бы теоретически взяться?! Она, Эва, поверила ему и пошла за ним только потому, что больше верить было некому и, соответственно, не за кем идти. А он сам? Кому или чему он поверил? Какой у него источник информации? Будет смешно, если выяснится, что опять-таки — ее письма… В особо оригинальной трактовке пространства между строк.

Да нет. Вряд ли. Не настолько же.

— А ведь хорошая штука — барометр, — Красс, пыхтя, вылез на площадку. — Действительно, буран идет. И нас предупреждали.

Брадай сделал широкий жест полукругом вниз, красивый, телевизионный:

— Спускайся, полковник. Пока не поздно.

Пожалуй, уже поздно, прикинула Эва, взглянув на небо. За несколько минут оно спустилось совсем низко, тяжелое и бледное, как нечистая вата. Склон просматривался теперь не больше, чем на десяток метров вперед и вверх, база внизу потонула во мгле. Ветер сек по щекам всё сильнее и почти непрерывно. Снег отвоевывал себе приличные территории длинными узкими языками. Она переступила с ноги на ногу, и на снегу образовался рубчатый след. На мгновение.

— Кто-нибудь знает, что делать, если нас занесет? — спросила со звенящей издевкой. — Зарываться в снег и ждать спасателей? Или…

— Спасателей здесь нет, — отрывисто ответил Брадай.

— То есть?

— Это правда, Ева, — вмешался Красс. — Потому курорт и не развивается. Насколько мне известно, им не дают лицензии на турпоходы в горы, потому что не могут наладить как следует спасательную службу.

— Странно.

Претенденты переглянулись — помимо воли обоих получилось, будто они дружно высказываются на одну тему и, что еще недопустимее, согласны друг с другом, — и двинулись вперед одновременно, как по стартовому выстрелу. Эва чуть застопорилась, и Красс подтолкнул ее в спину. Нежно. Насколько возможно сквозь комбинезон.

— Да, странно, — заговорил Федор. — А знаешь, в чем дело, Ева? Всё дело в том, что здесь пропадают драконы. На порядок чаще, чем люди. Чуть ли не каждый второй-третий драконий патруль не возвращался даже с тренировочных вылетов. Улавливаешь?

Красс едко усмехнулся его многозначительности. Эва кивнула; да, улавливаю, но это мало о чем говорит. Внезапно пробила паника: а вдруг у него больше ничего нет? Вдруг — только результаты изысканий над картой горной местности с точками в местах предполагаемого исчезновения патрулей и кривыми между ними?! Если это всё, на чем строятся его предположения… Если они лезут неизвестно куда только потому, что какие-то драконы…

Драконы — да. Они всегда чувствовали это гораздо тоньше людей. Гораздо легче попадали в резонанс. У них получалось само собой… всегда… почти.

Сцепила зубы. О Драми — не сейчас.

Ветер превратился в колючую стену, которую приходилось пробивать, нагнув голову. Эва поскользнулась; тормозя, застряла шипастой подошвой в трещине, уже невидимой в снегу. Красс стремительно упал на колени — нет, все-таки на корточки, — завозился у ее ног, помогая выбраться, и она успела удивиться, как это Федор уступил без боя такую честь. Щурясь, подняла голову: Брадай разматывал тонкую веревку у пояса, неуклюже тыкая ее конец в карабин. Попав, развернулся, сделал несколько обратных шагов, размашистых из-за попутного ветра, и оказался рядом с Эвой в тот самый момент, когда Красс выпрямился во весь рост.

Они стояли совсем вплотную. Слишком. Особенно для врагов.

Эва шагнула вперед, попыталась встать между ними; Федор слегка отстранил ее и ловко, с первого раза пропустил веревку через ее карабин. Размотанная часть витка, чересчур длинная, болталась на ветру, путаясь петлями и узлами.

— Полковник?

Красс не двинулся с места. А Федор ступил еще на полшага ближе, хоть это и казалось невозможным. Протянул руку… то есть протягивать было некуда, просто поднес пальцы к его поясу. Мгновенное движение: шерстяная перчатка на карабине, и тут же поверх — другая перчатка.

— В этом нет смысла, — сказал Красс.

— Да неужели? В цивильном управлении, наверное, такому не учат, но вообще-то в буран альпинисты…

— Вот именно. Мы не альпинисты. Мы не сможем друг другу помочь, а вот спровадить на тот свет — запросто. Лично я предпочел бы иметь возможность спасти Еву, когда ты оступишься и потянешь ее за собой.

— Я оступлюсь?

— Ну, в принципе, могу и я. И не хотел бы, чтоб из-за меня…

— Так я же тебе предлагал, полковник: спускайся. Лучшее, что ты можешь для нас сделать.

— Для вас? Непонятно выражаешься.

— Можно проще. А не пошел бы ты…

Надо было что-то сказать. Вмешаться, вклиниться, развести в разные стороны. Это горы. То, что там, внизу, оставалось на уровне словесного фехтования, пикировки, жонглирования ролями, перетягивания амбиций и выглядело скорее карикатурно, чем пугающе, — здесь могло обернуться чем угодно. Дракой, убийством. Уже оборачивалось. Нарастало на глазах, как сила ветра, как буран, как снежная темень…