Читать книгу - "Оружейных дел мастер - Влад Тепеш"

и оно быстро и ярко сгорело. Вот теперь-то, господин министр, как вы рассказали о порохе — так я и сообразил, что дварфы этот секрет знают. А еще доспехи серой чумы — металл ведь такой же, как и у дварфов. Совпадение?

Оружейник скрестил руки на груди.

— Ладно, допустим, тогда как гоблины узнали его у дварфов? Как научились у них делать доспехи? Да и драконы тогда откуда?

— Оттуда же. Говаривал мой хозяин — у коротышек и не такие чудеса под землей были.

— А дварфы умеют зачаровывать кристаллы стихий?

За столом раздались сдержанные смешки:

— Вообще-то, именно они это и придумали первые.

— Если у дварфов были порох и драконы — как гоблины могли бы завоевать их? Более того, почему сами дварфы не завоевали весь мир, имея такое передовое оружие?

— А с чего бы им воевать? Они не воинственные. Вот непрошенных гостей спровадить — это дварфы всегда готовы, а войну устраивать… У нас нет ничего, что им нужно. Оттого и торговля захирела, что все предметы роскоши вроде ковров и тканей, которые они покупали у нас, им стали поставлять подземные сородичи. Дуэргары, вроде так. И они не тот народ, который могут победить какие-то гоблины. К слову, мы к ним когда ездили последний в последний раз — дело было лет тридцать тому назад — видели у них в карьере гоблинов-рабов. И мне они тогда показались какими-то серыми, что ли…

Т’Альдин сжал губы. Вот теперь все становится на свои места.

— Полагаю, я могу рассказать вам, как гоблины завладели секретами дварфов, — громко сказал он.

Слова не произвели эффекта на всех, так как его никто не понял: переводчица, вместо того, чтобы исполнять свои обязанности, удивленно вытаращила глаза. Затем колдун велел ей переводить — и та подчинилась. Тогда уже ахнули и людишки.

— И как же⁈

— Уничтожили дварфов, поработили выживших.

— Невозможно, и это знает любой, кто знает дварфов! — возразил старик.

— Напротив, это очень легко, и это знает любой, кто знает мою историю. Двадцать лет назад в мое Подземье пришел страшный мор, уничтоживший оба города. Мы оказались единственными выжившими, спаслись потому, что были в отлучке. А аккурат перед нашим отбытием в город пожаловали торговцы-дуэргары. Дуэргаров никакая болезнь не берет, но сами они иногда их разносят, даже того не ведая. Я и раньше подозревал, что мор пришел с ними, теперь уверен в этом. Они же принесли его и дварфам. Ну а гоблины воспользовались моментом. Может быть, даже помогали мору распространяться среди своих вымирающих хозяев, с их-то хитростью так оно, видимо, и было. А затем, воспользовавшись помощью выживших, освоили их ремесла и военное дело.

Повисла тишина, затем кто-то сказал:

— Да, все вполне может быть именно так.

Т’Альдин послал колдуну полупоклон, повернулся и молча двинулся прочь. Теперь люди знают, откуда у их врагов тайные знание, а Т’Альдин… Т’Альдин тоже знает секрет оружейника. Всего один — но ему и этого будет достаточно.

Дома, если, конечно, можно называть домом чужой лес, его встретила Таруна. Они не виделись несколько недель, и эта встреча согрела их сердца. Но дело — прежде всего. Т’Альдин не намерен позволить кому-либо еще когда-то снова разлучить их и сделать бездомными.

— Твоя мать здесь? — спросил он, отстранившись после поцелуя.

— Да, но она сейчас в мастерской. Помогает здешним магам…

— Отведи меня к ней. Необходимо, чтобы она изготовила для меня огненные кристаллы.

— У меня их несколько…

Т’Альдин улыбнулся, мягко и ласково, точно так, как она его и научила.

— Мне нужны особенные.

* * *

Данила устал, крепко устал. Казалось, усталость пропитала все его тело, проникла в каждую пору кожи, висела на плечах, сковывала шаги. Он уже не высыпался, сон не приносил бодрости, с каждым разом открыть глаза, прогнать апатию, встать с кровати и приняться за работу становилось все труднее, и Разумовский понимал: он уже на грани. Человеческим силам есть предел.

Вместе с тем, уже вечером третьего дня с момента уничтожения бомбард инженер внезапно обнаружил, что может пойти спать раньше обычного, потому что возникающие проблемы он порешал за день. Маховик военной промышленности, построенной Разумовским с нуля, набирает обороты, и скоро он сам уже не будет незаменимым. И ничего страшного, потому что сил тянуть эту лямку больше нет.

Данила вернулся в свои апартаменты, наскоро поужинал. Ложась в постель, он поймал себя на мысли, что необходимость завтра снова вставать вызывает только тоску. Как здорово было бы сейчас закрыть глаза, уснуть и больше не просыпаться… Данила всегда считал, что самоубийство — удел слабых духом, но вот теперь мысль о смерти уже не пугает, а скорее манит. Лег, закрыл глаза — и все. Все проблемы, тяготы и ответственность остаются позади. Нет, конечно, Данила не сдастся так просто, не сбежит на тот свет, не подведет человечество этого мира, и если сдохнет вскоре — то на рабочем месте от остановки сердца, а не от снотворного. Однако мысль о снотворном уже не вызывает психологического отторжения. Должно быть, именно это и называется — «сломаться», подумал Данила, погружаясь в сон.

Рано поутру на совете у короля прозвучали особенно дурные новости: гоблины, собрав практически все свои силы в единый кулак, двигаются на Вайландрию вместе со всеми драконами и обозами.

— Думаю, все их вылазки и диверсии за эти дни были разведкой боем, — мрачно подытожил доклады король, — и теперь серая чума точно знает, что именно столица — главный очаг сопротивления.

Граф Вольсунг приподнял бровь:

— Лично мне это не видится в столь катастрофическом свете. Взять нас штурмом гоблины и раньше не могли, а теперь не смогут и подавно, ведь у нас есть и стрелковые аркебузы, и гранаты, и те ужасные штуки, которыми министр Данила разбил их лагерь…

Данила вздохнул:

— А им и не надо брать нас штурмом. Достаточно взять в осаду.

— Вайландрия может продержаться годы. Запасы продовольствия у нас очень большие.

— А запасы железа, свинца, угля, дерева, селитры, купороса, серы? Их у нас нет, все привозят караваны каждый день, а теперь это стало еще и очень рискованным занятием. А куда деть беженцев, которые у нас еще остаются? Гоблинам не нужно брать город штурмом: мы проиграем войну в тот же миг, когда столицу возьмут в осаду. После этого серая чума небольшими отрядами опустошит все вокруг, вырежет