Читать книгу - "Из Тьмы (Арка 5) - Добродел"

мне не очень понравилось. Но тот факт, что за время прошедшее с прошлых тренировочных схваток на дворцовом полигоне я как-то незаметно для себя стала сильнее и искуснее, не мог не радовать. То-то хвостатая подружка Акаме не смогла мне практически ничего противопоставить. Не зря, не зря я постоянно спарринговалась с Генсэем-Юрэем под частичным слиянием разумов! Ну и некоторое продвижение в освоении Алмазного Тела вместе с развитием энергетики (в том числе искусственные каналы в руках — окрепшие и пустившие собственную периферию) тоже внесло свою лепту.

Хотя череда схваток меня всё же вымотала, так что выносливость нужно развивать и дальше. Это самое очевидное из моих слабых мест.

На выходе из полигона, который частично переоборудовали в арену путём сооружения эрзац-трибуны и вип-ложи с бронированной заслонкой для Императора, а также иных важных неодарённых зрителей, меня приветствовали аплодисменты юного Макото. От Онеста достался благостный взмах куриной ножкой. Изобразивший несколько хлопков Сайкю бросил задумчивый, но отнюдь не раздражённый взгляд (вероятно, ещё не успел узнать про «недозволенные речи»… или образовавшийся расклад его устраивает). Будо просто кивнул, отдавая дань уважения моим возросшим способностям воина духа, а также одобряя несвоевременность демонстрации своего тотального превосходства над Воинами в биомеханической броне.

А вот со стороны министра финансов, отирающегося рядом с премьером и главшпионом, прилетел неприязненный, причём на грани с настоящей ненавистью, зырк.

Странно. Чем и когда я сумела досадить этому мешку? Вряд ли он подозревает или даже способен помыслить, кто именно виноват в смерти его дружка — военного министра Кокэя; скорее, просто переносит отношение с начальника на подчинённую. Не нужно обладать выдающейся наблюдательностью, чтобы увидеть, как Досэн увивается вокруг Онеста и недобро — с эдаким злорадством, но одновременно и со страхом — посматривает на Сайкю.

Явно заявился сюда не для наблюдений за боями. Опять интриги.

Собственно, это и так понятно: если присутствие здесь остальных важных лиц легко объяснимо интересом к соревнованию владелицы тейгу и обладателей техно-био-магической брони (или как правильно называется подобный, сделанный с использованием некоторых частей монстров и технологий шингу-тейгу, продукт?), то вот появление фигуры оплывшего толстяка — нет. В отличие от Онеста — на первый взгляд такого же упитанного, но на самом деле сильного и мускулистого, хоть и под слоем жира — Досэн своей одышливостью, потливостью и тонковатым голосом скорее напоминал евнуха. И не являлся особенным фанатом БИ. Ни в плане собственного развития — сомневаюсь, что он вообще поднимал что-то опаснее перьевой ручки или тяжелее бутылки вина — ни как зритель: боевые искусства главу финансистов не интересовали.

Любопытно узнать, что же тогда привело данного неприятного персонажа именно сюда и именно сейчас. Понятно, что лишившийся союзника Досэн, как не самый сильный политик, да ещё и с не самыми прочными связями теперь, когда Кокэй подох, нуждается в опоре, дабы не оказаться смещённым иным представителем правящей партии. Возможно, он хочет каких-то гарантий от выглядящего довольным жизнью Онеста.

Впрочем, пытаться читать Онеста — дело неблагодарное.

Сайкю… Учитывая направленные в его сторону эмоции, министр разведки мог чем-то надавить на финансиста и заставить что-то сделать на невыгодных условиях. Но в ложе ведь ещё и Будо с Императором, в чьём присутствии плести внутрифракционные интриги — дело сомнительное. Или есть иной вариант: главшпион пытается подмять жирдяя уже давно, но тот не смирился и, увидев какой-то шанс, нарисовался, дабы как-то подгадить своему заклятому союзнику. Или Досэн своим появлением хочет показать, что если его попробуют подвинуть, он может переметнуться на сторону иной фракции? Судя по спокойному довольству Онеста, нейтрально-неприязненному отношению Будо, ноткам раздражённой иронии у главшпиона, а также опасливому торжеству «мешка», к истине, вероятно, ближе второй вариант.

Или, что тоже может быть, ни один из них. Все эти гадания в условиях недостатка информации... именно гадания и не более. Непродуктивное занятие.

Хм… надо бы озадачить свою агентуру среди слуг. Министры не особо скрываются от прислуги, а значит, что-то да просочится и в среду любителей перемывать хозяйские косточки. Вдруг окажется полезным? Я ведь хотела отвлечь главных дворцовых шишек от себя и Императора, верно? Физически устранять отвечающего за бюджет Империи казнокрада и коррупционера — несколько чересчур, но вот аккуратно его подставить и тем обострить грызню подковёрных бульдогов внутри правящего блока? Хм…

Пока я размышляла над загадкой появления главного финансиста и параллельно снимала с лезвия Яцу накладки — уберегающие противников от случайных ран, но мешающие устроить катану в ножнах — ко мне спустился Император и сопровождающий его Будо.

— Я так и знал, что ты всех победишь, — улыбнулся мальчик.

— В гвардии вашего императорского величества служат достойные и сильные воины. Но я всё-таки выше их по рангу, — почтительно ответила я.

— Не имеет значения, — отмахнулся юный правитель, — командующий говорит, что тройка элитных гвардейцев в броне может победить среднего Мастера. Или затянуть бой настолько, что тот устанет и не сможет дальше сражаться, — оглянувшись на возвышающуюся рядом металлическую башню в лице Будо, добавил Император. — А ты ведь только получила ранг!

— Я тейгуюзер, — поправляю устроившуюся в ножнах Яцу.

— Ну и что? — не принял аргумент Макото. — Ты сама говорила, что Яцуфуса не даёт прямой силы. Верно, командующий?

— Верно, ваше величество, — кивнул генералиссимус. И уже ко мне: — Не нужно страдать лишней скромностью, ученица. Ты далеко продвинулась. Не только в силе, но и в умениях. Ни одной ошибки… в других обстоятельствах я бы мог счесть, что вижу отрепетированный бой. В следующий раз я хочу лично оценить твой прогресс. Не откажешь старику?

— Ни в коем случае, — с улыбкой отвечаю хозяину Адрамелеха. — Тем более, что это и в моих интересах: его величество приказал мне как можно быстрее стать третьим Внерангом Империи.

— Ха-ха, — гулко хохотнул громовержец, положив тяжёлую ладонь на плечо мальчишки. — Старайся, ученица. Слово Императора — закон.

И уже к Макото:

— Помнится, ваш дедушка и погоде приказывать не стеснялся, решая, когда в Столице будет ясно, а когда нет.

Старый полководец, придерживая Императора за плечо, погрузился в воспоминания о своей молодости, когда он, обладая тейгу, способным, в том числе, пусть опосредованно, но влиять на погоду, выполнял сумасбродные приказы своего венценосного приятеля.

На это редкое проявление эмоций поймавшего момент ностальгии генералиссимуса — или сделавшего вид, будто поймавшего: эмпатия подсказывала, что командующему приятно вспомнить молодость, однако причина внезапных откровений оставалась неясной — действующий венценосец