Читать книгу - "Пламя Деметры - Вадим Проскурин"

Ибрагим сохранил на лице непроницаемое выражение, но внутренне содрогнулся от неприязни к этому человеку. Ибрагим понимал, что вечно всплывающая улыбка Кузнецова — даже не признак лицемерия, а просто устоявшаяся привычка, нечто вроде нервного тика. Но все равно эти неуместные улыбки вызывали у Ибрагима отвращение.

Они стояли на краю большой ямы с обгорелыми стенками, кое-где покрытыми оплавленной стекловидной коркой.

— Он не знал пароля, — констатировал Дзимбээ очевидный факт.

— Жаль, — сказал Кузнецов и снова улыбнулся. — Жалко Суцзуми, он был неплохим мужиком.

— У меня плохие новости, — сообщил Ибрагим. И добавил после паузы: Транспортное оборудование разрушено.

Воцарилось гробовое молчание.

— Мы, конечно, спустимся вниз и все посмотрим, — продолжал Ибрагим, но я тут немного покопался в твоих, Андрей, файлах, которые ты мне залил, и нашел схему здания. Стандартная автономная граната, заложенная в режиме мины в лифтовую шахту, гарантированно уничтожает все три транспортные капсулы.

— Анатолий мертв? — дошло до Дзимбээ.

— Не знаю, — пожал плечами Ибрагим, — все зависит от того, где они с Якадзуно находились в момент взрыва. Если на нижних уровнях, то у них есть шансы, а если нет — значит, нет. Я не понимаю, почему Анатолий не установил первую мину на поверхности. Это идиотство какое-то — заминировать входную дверь, а дальние подходы оставить открытыми. И почему Суцзуми не отреагировал на предупреждение?

— Какое предупреждение? — не понял Кузнецов.

— Мина должна была сначала потребовать пароль для прохода, а потом уже взорваться.

— Как потребовать? Голосом?

— Наверное… Ладно, пойдемте вниз. Ибрагим подошел к краю ямы и вдруг резко отпрыгнул назад и громогласно провозгласил:

— Рубиновый вторник! — И добавил: — Это пароль.

— Какой пароль? — переспросил Дзимбээ.

— Мина запросила пароль.

— Я ничего не слышал, — заявил Кузнецов.

— Запрос был в радиодиапазоне, — сказал Ибрагим, его голос звучал удивленно — Боюсь, психологические проблемы Анатолия гораздо серьезнее, чем мне казалось. Он стал забывать очевидные вещи.

— Думаете, он приказал мине выдавать запрос только по радио? догадался Кузнецов.

— Боюсь, что да. Для него нет разницы, как общаться — по радио или голосом. Должно быть, просто забыл, что обычные люди не умеют разговаривать по радио без радиостанции.

— А почему эта мина не взорвалась сразу? — спросил Дзимбээ. — Ведь Токанава спокойно прошел мимо, его разорвала вторая мина, в лифте.

— Понятия не имею, — раздраженно бросил Ибрагим. — Скорее всего, еще одна идиотская ошибка Анатолия. Пойдемте вниз.

Ибрагим наклонился над дымящейся шахтой, немного постоял, а затем отступил назад.

— Надо подождать, пока остынет, — сказал он. — Не меньше часа, а скорее, часа два. У нас в вертолете есть веревки?

— Вряд ли, — покачал головой Кузнецов.

— Тогда придется за ними слетать. Все равно здесь делать нечего, еще слишком горячо.

8

Дзимбээ пробежался испытующим взглядом по искореженным стенам шахты и воскликнул:

— Ибрагим, ты неправ!

— Сам вижу, — отозвался Ибрагим снизу. — Мина взорвалась на верхней площадке. Оборудование, скорее всего, не задето взрывом.

— Оборудование в порядке? — донесся сверху голос Кузнецова. — Слава богу, прямо камень с души свалился. Я уж думал, все, конец, связь с Землей окончательно прервалась.

Дзимбээ тоже обрадовался. Хрен с ней, со связью, но если мина взорвалась именно на верхней площадке, а не в середине лифтовой шахты и не внизу, то Анатолий, вполне возможно, жив и…

— Анатолий! — заорал Дзимбээ во весь голос. — Это свои!

— Свои здесь не ходят, — донесся снизу голос Анатолия, искаженный гулкой акустикой шахты. — Спускайтесь!

Теперь камень с души свалился у Дзимбээ. Он быстро спустился по канату до того места, откуда доносился голос Анатолия, и столкнулся лицом к лицу с человеком в тяжелой броне. Это был не Анатолий.

— Тсс… — прошептал человек, но вместо того, чтобы приложить палец к губам, направил в грудь Дзимбээ пневматический ствол. — Голос не подавать, слезай с каната и отходи в сторону. Быстро.

— Ты кто? — растерянно спросил Дзимбээ.

— Служба планетарной безопасности.

— Вас же уничтожили!

— Служба планетарной безопасности Земли.

— Так… но… откуда вы взялись?

— С Земли, откуда же еще. Давай быстрее, отходи в сторону и не дергайся.

Дзимбээ спрыгнул с каната, отошел в сторону и увидел еще двух людей в тяжелой броне.

— Где Ратников? — шепотом спросил Дзимбээ, но ответа не получил, если не считать ответом красноречивый жест стволом пистолета.

Через минуту под потолком показались ноги Ибрагима, а затем и весь Ибрагим.

— Подполковник Бахтияр? — спросил официальным голосом человек, стоявший ближе всех к шахте. Ибрагим растерянно кивнул.

— Слезайте, — распорядился незнакомец, — и отходите в сторону. Сколько еще человек с вами?

Как ни странно, Ибрагим не стал спрашивать у незнакомца, кто он такой, и вообще не стал пререкаться. Ибрагим спрыгнул с каната, быстро отошел от края лифтовой шахты и застыл рядом с Дзимбээ.

— Еще один, — сказал Ибрагим, — Андрей Кузнецов.

— Без охраны? — удивился незнакомец.

— А зачем нам охрана? — в свою очередь удивился Ибрагим.

— И то верно.

В поле зрения вплыли ноги Кузнецова.

— Рад, что ты жив, Анатолий, — сообщил их владелец, качнул канат, на котором висел, разжал руки и приземлился рядом с Дзимбээ. — Мы думали, что вы с Якадзуно… — продолжил он свою мысль и в этот момент увидел, что на площадке собралось целых шесть человек.

— Я не Анатолий, — улыбнулся незнакомец и поднял вверх лицевой щиток шлема. — Разрешите представиться — полковник Мартинес.

— Тот самый Гильермо Мартинес? — спросил Ибрагим.

— Тот самый.

— Анатолий уже на Земле?

— На Земле.

— Мы арестованы? — подал голос Кузнецов.

— Нет, что вы! — деланно изумился Мартинес. — Вы не арестованы и даже не задержаны, земная СПБ не имеет к вам никаких претензий. У эксперимента поменялся заказчик, только и всего.

Кузнецов растерянно помотал головой.

— Ни хрена себе поворот событий, — констатировал он. — Неужели Ассамблея одобрила наш эксперимент? Не могу поверить.

— И не надо верить, — ухмыльнулся Мартинес. — Кого волнует, что одобрила Ассамблея? Если вам так важно знать, что о вас думают народные избранники, знайте — они ничего не думают. Они не в курсе.