Читать книгу - "Скитальцы космоса - Андрэ Нортон"

Торсон облизал губы и, чувствуя на языке вкус соли, побрел по песку космодрома к стоянке “Королевы Солнца”. Этот день был очень длинным, с бесчисленным решением запутанных задач, с постоянной тяжелой рысцой между кораблем и складами товаров, где трудились такелажники. Они двигались так медленно, как это только возможно для человеческих существ. А может быть, это только казалось удрученному суперкарго с вольного торгового корабля. Капитан Джелико уже давно нашел убежище в своей каюте, сохраняя тем самым остатки своего хорошего настроения. Дэйн такого удовольствия не мог себе позволить.

“Королева Солнца” имела жесткий график переоборудования в почтовый корабль, и резервов времени, учитывающих влажность, играющих чертовские штучки с внутренностями ремонтных роботов, не было. Она должна быть готова к старту, когда корабль “Комбайн”, курсировавший до этого по своему маршруту, совершит посадку и официально отсалютует “Королеве”. К счастью, большая часть работы была уже выполнена.

Перед тем, как расписаться в книге такелажников и явиться с докладом к капитану. Дэйн произвел последний осмотр. Кондиционированный воздух внутри “Королевы” освежил его, пока он поднимался в свою каюту. Воздух в Корабле был технически чистым, но неприятно спертым, но все же дышать им сегодня было облегчением. Дэйн прошел прямо в душевую. По крайней ере, в воде, очищенной от местных кожеедов, недостатка не было. Вода была прохладной и снимала усталость с его молодого худощавого тела. Он залез в свой легкий комбинезон, когда запищал зуммер на стене. Посетитель! Только бы не снова мастер такелажников.

Дэйн прошел на вызов, еле волоча ноги. Команду “Королевы” в этот момент составляли четверо с ним самим в качестве мальчика на побегушках. Капитан Джелико был в своем помещении двумя этажами выше. Врач Тау вероятно, проверял свои запасы, а Синдбад, корабельный кот, спал в какой‑нибудь пустой каюте. Дэйн одернул куртку и настороженно подошел к верхушке трапа. Но это был довольно впечатляющий посетитель.

Этот спокойный человек был очень высок, причем его рост подчеркивался сильной худощавостью, узостью талии, бедер и длиной рук и ног. Главным предметом его одеяния были универсальные для жителей этой планеты шорты, однако, будучи согласно моде шафранно–желтыми, они оказались боле, яркими из‑за черноты кожи. Хотя в общем он был похож на тех земных негров, которых видел Дэйн, его цвет кожи не был таким же, как у них темно–коричневым. Его кожа была действительно черной с почти синеватым отливом. Вместо рубашки или куртки его впалая грудь была перетянута двумя широкими ремнями. В их пересечении был большой медальон, испускавший при дыхании алмазные отблески. На поясе он носил не обычный парализующий пистолет, а оружие, более напоминающее бластер патрульного. Там же был длинный нож в отделанных драгоценными камнями ножнах. На первый взгляд он был образцом варварской силы, прирученной и приспособленной к цивилизованной деятельности. Он отсалютовал Дэйну ладонью и произнес на основном галактическом языке с едва заметным акцентом:

— Я — Кэрт Азаки. Думаю, капитан Джелико ожидает меня.

— Да, сэр, — Дэйн весь подобрался — так это, значит, лесничий с легендарной Хатки, планеты — сестры Эхо.

Его собеседник поднимался по трапу, не пропуская ни одной детали интерьера корабля, мимо которых он проходил. На его лице все еще было выражение вежливого интереса, когда его провожатый стучал в обшитую панелями дверь каюты Джелико, и ужасный вопль хубата квикса, капитанского любимца, заглушил немедленный ответ. Тут же последовал удар по клетке этой помеси краба, попугая и жабы с голубым оперением, который обычно возвещал о присутствии его хозяина. Так как сердечное приветствие капитана относилось только к гостю, Дэйн с сожалением спустился в кают–компанию и принялся неумело готовить ужин. Да и много ли надо уметь, чтобы запихнуть в автоматическую кухню концентраты.

— Составить компанию? — поинтересовался Тау, появляясь по другую сторону кухонного комбайна и помешав кофейную гущу. — Разве обязательно сопровождать еду музыкой, особенно так неудачно выбранной?

Дэйн покраснел, закончив свистеть на середине ноты. “Граница Земли” была старой и очень избитой песней и он не знал, почему всегда бессознательно ее насвистывает.

— Главный лесничий с Хатки только что поднялся на борт, — намеренно небрежно сообщил он, занимаясь будто бы чтением наклеек. Так готовить было проще, чем рыбу или другие блюда.

— Хатка! — выпрямился Тау. — Это стоящая посещения планета.

— Но не на деньги свободного торговца, — прокомментировал Дэйн.

— Вы всегда можете надеяться на объявление большой забастовки, парень. Но почему бы нам не поднять корабль отсюда?

— Почему? Вы же не охотник. Отчего же вам пришло в голову податься туда?

— Мне нет дела до заповедников для охоты, хотя и их стоит посмотреть. Интересны сами люди…

— Но они с Земли или, по крайней мере, земного происхождения, не так ли?

— Верно. — Тау медленно цедил кофе. — Но бывают разные поселенцы, сынок. Многое зависит от того, когда и почему они покинули Землю, кем они были, а также от того, что случилось с ними после приземления здесь.

— Хатканцы действительно отличаются чем‑то особым?

— Да, у них удивительная история. Эта колония была основана людьми, бежавшими из заключения, причем одной расы. Они улетели с Земли под конец второй атомной войны. Помнишь, это была расовая война? Это делало ее вдвойне уродливой. — Рот Тау скривился от отвращения. — Как будто цвет человеческой кожи создает различие в том, что под ней находится! Одна сторона в этой войне пыталась восторжествовать над Африкой. Она согнала большинство туземцев в гигантский концентрационный лагерь и широко применяла геноцид, но сама была разбита. В процессе разгрома выжившие в лагере с помощью войск другой стороны подняли восстание. Они захватили скрытую в центре лагеря экспериментальную станцию и на построенных там двух кораблях прорвались в космическое пространство. Это путешествие должно было быть кошмарным, но они добрались сюда и совершили посадку на Хатке. У них не было энергических ресурсов, чтобы снова подняться, и, к тому же, большинство из них умерли.

Но мы, люди, вне зависимости от расы, весьма жизнеспособны. Беглецы обнаружили, что климат их нового мира не очень отличается от африканского. Это была удача, которая могла выпасть один раз из тысячи. Так что та горсточка, которая выжила, сейчас процветает. Но белым специалистам, которых они похитили для управления кораблями, жилось неважно. Жители установили цветовой барьер — чем светлее была кожа, тем ниже было социальное происхождение. При таком отборе при размножении теперешние хатканцы стали чрезвычайно черными.

Чтобы выжить, они вернулись к примитивной жизни. Затем, примерно