Читать книгу - "Гордость расы - Илья Новак"

Не может быть, решил он, теоретически невозможно! Он же всего несколько часов, как нашел эту доминанту, вторая фаза длится гораздо дольше. Но если в него вложили ускоряющую программу, подвесив вербальный код, который включил процесс… И получается, желание пиччули вмешаться в работу поплавков на самом деле означало…

Он понял — и засмеялся.

— Диверсия! — обратился он через голову приживалы к продолжавшему пятиться властному хану. — Это же просто подготовленная диверсия!

Бет-Зана остановился, замотал головой и завертелся на месте. В мозгу пиччули нарастал гул. Под черепной коробкой в диком хороводе кружились бредовые образы-воспоминания, искаженные кривым зеркалом восстанавливающейся памяти.

Хан отпрянул, ударившись спиной о дверной косяк, не понимая, что происходит с глазами этого существа. В них золотой цвет то полыхал солнечными вспышками, то тускнел до иссиня-черного.

Последний из расы приживал упал, дергая ногами в конвульсии, с лицом, искаженным болью. Золото исчезло из его глаз, они наливались новым цветом. В углу пещеры Глата села, с жалостью глядя на него.

Тело пиччули сломалось почти под прямым углом, шея выгнулась дугой в судороге сокращающихся мышц, затылок уперся в пол. Двигая руками и ногами, он стал вращаться все быстрее и быстрее, превратившись в шипящий волчок, из которого во все стороны полетели клочья волос. Засвистел воздух.

Вот как они это делают, подумал дзеи. Полная метаморфоза, наверное, высвобождает приличную энергию. У него же должна измениться половина тканей. Неудивительно, что это единственная в своем роде раса. Они лучшая шутка Вселенной, но так шутят только один раз.

Казалось, волчок сейчас взлетит к диафрагме в потолке. Клочья волос усеивали пол, десятки волчков вращались в зеркальных гранях тюков. Свист нарастал, дзен ощутил идущий от волчка ветер и вдруг осознал, что властного хана уже нет в пещере. Ушастый шагнул к приоткрытой двери, но потом вернулся, стремясь увидеть метаморфозу до конца.

Конус уже исчез, на его месте лежало почти лишенное волос тело.

Оно приподнялось, руки раскинулись, и длинные пальцы растопырились. Очень громко, с хрипом и сипением Бет-Зана вдохнул воздух, затем, ощерив зубы, выдохнул.

Что-то похожее на прозрачную, почти неразличимую в сером воздухе дымку вылетело вместе с выдохом из разинутого рта. Оно напоминало пар, какой возникает при дыхании на морозе. Секунду видение держалось, стремительно меняя очертания, затем, приняв определенную форму, колыхнулось и исчезло.

Тело обмякло. Бет-Зана скрючился, прижав колени к животу, а руки к груди, не шевелясь и почти не дыша. Ренша поднялась и пошла к нему, несмело улыбаясь.

Длинные ресницы дрогнули, и Каан тоже подошел ближе. Глаза больше не блистали золотом, их насыщал новый цвет. Раса приживал исчезла. Тот, кто теперь уже не был пиччули, вошел в третью фазу.

Креншикк Бет-Зана медленно поднял голову, и обычные, человеческие глаза исподлобья взглянули на дзена.

Он услышал лишь тихий хлопок. Монитор перевернулся и взглянул на широкие плечи и пробитую в темени голову спичи. Ноги почти не действовали. Динас пополз, цепляясь за траву, подтягивая себя вперед.

На краю оврага он глянул вниз. В узком полутемном пространстве никого не было, только из прохода торчал край чего-то металлического, но чего именно — Динас разглядеть не мог. Клон рядом с ним лежал верхней половиной тела на земле, уткнувшись лбом в траву. Вибратор соника все еще работал. От ног, висящих над расселиной, тянулись красные нити и длинные подрагивающие сгустки, обмотанные тонкими жилами. Все это мелко дрожало и постепенно вытягивалось, опускаясь к земле.

Монитор оглядел крутые склоны. Только дальний конец оврага был пологим, но Динас не представлял, как доберется туда сквозь дебри, окружающие овраг. Он начал вдыхать, медленно, с остановками, потому что ребра отзывались ритмичной колющей болью, Если… он отбил мне… почки или… печень… или и то и другое… — думал монитор в паузах между короткими вздохами. — Это будет достойным… финалом всего…

Он вцепился в траву и подтянул себя вперед.

Динас свалился, прикрыв голову руками, страшась лишь того, что голова вообще отлетит от тела и укатится в другой конец оврага. От удара екнуло в груди, в спине что-то дернулось и сместилось, молния боли пронзила ноги, и в животе возник тугой ком. Монитор лежал, почти с интересом наблюдая за разноцветными мушками, которые, тонко жужжа, вились перед глазами.

Хватаясь за траву на склонах, он попробовал встать — и с удивлением обнаружил, что это ему удастся, хотя и с трудом. Одна нога почти не ощущалась и не гнулась в колене, зато другая пульсировала в такт глухим ударам сердца чистой, живительной болью. Он выпрямился, широко расставив ноги, а для равновесия развел руки в стороны. От удара о землю сместилась трубка, ремень сполз со лба, и голова оказалась наклонена к плечу, но не слишком сильно. Динас не стал выпрямлять ее.

Монитор сделал несколько широких шагов. Пройдя под ногами клона и дрожащими красными жилами, он очутился в проходе, за которым открывалась секретная операторская халган.

Здесь лежал Аким.

Заметив его над оврагом, Динас не успел понять, как киборгу удалось развить такую скорость и почти взлететь. Сейчас он увидел, что гусениц не было, вместо них киборг закрепил свой корпус на несущей раме моноцикла — без двигателя, но с короткими крыльями, единственным колесом и, как выяснилось, исправно функционирующей реактивной системой. Аким ухитрился подключить к ней свой двигатель и вывести на себя оборванный канал системы управления. Рама выглядела так, словно ее зажало в пневматическом прессе. Бачок превратился в смятый комок металла с сочащимися остатками топлива.

Оно расплывалось вокруг корпуса, быстро впитываясь в землю. Аким лежал фотоэлементами вверх, ирисовая диафрагма одного треснула, сегменты разошлись, обнажив черный зрачок. Нагрудный щиток раскололся, в широкой трещине виднелись белые волоски световодов. Что-то тихо потрескивало. От коммуникационного экрана осталась лишь половина, один манипулятор был сломан в нескольких местах, а второй беспомощно скреб по щитку рядом с тремя стеклянными окошками. Одно из них было пробито. Весь корпус мелко, почти незаметно для глаз дрожал.

Из трещины в щитке ползла змейка густого дыма, который почему-то не поднимался вверх, а струился по корпусу. Уцелевший фотоэлемент сузился, словно Аким пытался разглядеть того, кто склонился над ним. Что-то зашипело, сухо защелкало, и бледно-желтые размытые буквы, медленно высвечиваясь, сложились в словоформу:

«Больно».

Динас костяшками пальцев пробил оба целых окошка и выдрал предохранители. Дрожь прошла по корпусу, манипулятор приподнялся и упал.

— Подожди, — сказал Форте. Он шагнул дальше и одним взглядом окинул всю операторскую.

В емкости гидроник повернул голову, Динас кивнул ему и вернулся обратно.