Читать книгу - "Две луны - Евгений Румянцев"

подтвердили его предположения. Когда наутро стали подготавливать на валу места для копейщиков и лучников, народ нервно посмотрел на это и стал подтаскивать камни еще ожесточеннее. Игорь предложил еще выставить часовых по периметру, чтоб могли предупредить о появлении врага, но тут их ждал грандиозный облом. Какая может быть видимость в горах, обильно покрытых лесом? Только звук рога мог предупредить о приближении хвостатых, а вот до этого додумались только что. У охотников было правда две громких дуделки, так что пришлось ограничиться двумя наблюдателями, готовыми в случае опасности предупредить лагерь. Отдельный вопрос был в том, успеют ли добежать дозорные обратно, не будучи сожранными по дороге. Но выхода не было, просто сидеть и ждать было тоже тоскливо.

Так, в ожидании неизбежного прошло еще два нескончаемых дня, пропитанных тревогой и запахом чего-то страшного, вселяющего неуверенность и появление какой-то тоскливой безнадеги, вновь всплывшей в их жизни после объявления там, на Земле, судебных приговоров, полностью изменивших их существование, как они тогда думали. Опять людьми овладевала апатия, несмотря на прошлые победы мало кто верил, что они и в этот раз выстоят, тем более насчет яда, полученного в подарок и ружей с дротиками, знали немногие, а их наличие удалось оставить пока в тайне, справедливо полагая, что узнав об этом, начальство Заповедника начнет проверять все подряд и запретит в подарках даже лечебные мази, как когда-то давно на Земле жидкости в самолетах. Да и насчет керамических заготовок под наконечники для копий и дротиков тоже наверняка появятся вопросы, их появление в тайне держать не стали. Петр с Выживальщиком, как могли, поддерживали боевой настрой, но достаточно тщетно. Теперь оставалось, как это ни странно, желать, чтоб нападение на лагерь произошло как можно раньше. Неизвестность всего происходящего вокруг оказалась одной из самых страшных проблем в жизни форта и решить эту проблему оказалось невозможно.

— Кому сидим? Чего ждем? — пытаясь напустить на себя веселость, спросил Петр, подойдя к костру, вокруг которого грелись бойцы в ожидании ужина.

— Троллейбуса ждем, а он все не идет, паскуда. Зеленого такого с гребешком на спине и нумером тринадцать — не раздумывая ни секунды, ответил Муня.

— Может, все же зря ждем? — спросил кто-то из бойцов.

— Не думаю. Но если хочешь, чтоб быстрее все произошло, можешь выйти навстречу, и, как тварей найдешь, то снимаешь штаны, показываешь голый зад, громко кричишь и бежишь сюда. Если зад целый прибежит, то это верный знак, что победим.

Кто-то негромко хохотнул, но быстро замолк.

— Интересно, а почему, если хотят оскорбить, всегда половые органы показывают, ну или намекают на них?

— Это не ко мне, это только психологи знают. Видать, в голове у человека постоянно присутствует тяга к размножению, вот он и показывает другому, что либо трахнет его всяким изощренным способом, либо намекает, что сам оппонент на это не способен.

— Тогда драконам это не понять. Они ж, как куры яйца кладут. Выходит, бесполезно им жопы и факи показывать. Может, подумают, что наоборот их закусить собой предлагаешь. — заключил Муня. — Для них надо такое оскорбление придумать, чтоб однозначно поняли. Например, взять яйцо и разбить, а потом на него показать.

— Где ты яйцо возьмешь здесь? — спросил Ежик. — Свое если только разобьешь.

— Накоплю денег и закажу в конторе ихнее. — уверенно ответил Муня. — Ради такого удовольствия никаких денег не жалко!

— Ах вот, на что ты копишь… — усмехнулся Игорь. — А я то думал, на бритву с зеркальцем, чтоб на иудейскую бородатую обезьяну не быть похожим.

— На себя посмотри, отпрыск росомахи, случайно залезшей в берлогу к медведю. — огрызнулся Муня. — А еще бы лучше найти то место, где они яйца откладывают и растоптать там все к чертовой матери.

— Не откладывают они яйца. — заметил Профессор. — Иначе уже расплодились бы. Скорее всего, они живородящие.

— Живородящие, живоумирающие, нам то какая разница. Землица в этих местах так себе, удобрять надо обильно, к весне готовиться. — высказался Пастух, добавив сучьев в костер.

— Чего же тут сажать? У нас и нету ничего. — спросили с другого края костра. Подтянувшийся на беседу народ там сидел уже в два ряда, не считая стоявших.

— Может пришлют семян, чай не разорятся. Закинули нас сюда, так пусть гуманитарку шлют. А то, как всегда, наконечники для оружия прислали, мол воюйте до последнего. А для мирной жизни опять хрен с маслом.

— Муня, для мирной жизни надо зеленых сначала изничтожить, а потом уже спокойную жизнь налаживать. — назидательно высказался Игорь.

— Ну да. Сначала этих, потом тех. Потом еще кому навалять найдем. Вы, имперцы, все такие. Потом уже в старости будете своим детям ваши вздохи про сытую и спокойную жизнь вещать. А им тоже будут сверху нашептывать, что еще чуток, еще немножко, а пока денег нет, и вы держитесь. И так столетиями, народ варежки раскрывает и ждет того, что никогда не случится. Задрало это все.

— Так иди завтра с утра, лапки растопырь вверх перед драконами. Объясни, что ты мирный, и чужих здесь видеть не хочешь. Потом спой про мирную старость с внучонками на коленях, и твари тебе ее мигом оформят, даже не подавятся.

— Опять языками чешете. Остыньте, правда у вас обоих присутствует — задумчиво сказал Хунг. — Только учтите, что как не крути, скоро с ящерицами биться, а уж потом можете вдоволь языки свои утешить, если живыми останетесь.

— Тьфу на тебя, нанайская твоя душонка, утешил, называется. Теперь опять о нехорошем думать начну. Уж взбодрил, так взбодрил… Пойду-ка я заснуть попытаюсь, а то наслушаюсь еще гадостей на ночь. — неодобрительно посмотрел на Хунга Муня и ушел от костра.

Очередная тревожная ночь прошла относительно спокойно. Только постоянный рев воды под аккомпанемент злобных порывов налетающего дождя с ветром, который с приходом темноты снова начал буйствовать, да вторящий ему шум воды в переполненном ручье не давал спокойно поспать, то и дело приходилось вскакивать и оглядываться вокруг, всматриваясь, не начало ли затапливать площадки, где лежали. Но все обошлось, хотя вода кое-где мелкими струйками умудрялась просачиваться через толщу камней и устремлялась вниз к бывшему руслу.

Утром же, не успев дойти до своего наблюдательного поста, один из часовых прибежал назад и испуганным голосом сказал, что выше по склону слышал далекий рев. Весь лагерь тут же смылся в гроты, и бойцы стали рассредоточиваться по валу. Прошло около часа, но враг так и не появился. Петр уже мысленно обругал паникера, сидя и наблюдая через щель выше гротов за местностью, когда вдруг за небольшой каменной грядой на склоне, которых