Читать книгу - "Обратный отсчет: Равнина - Токацин"

— Вот, — выдохнул разведчик, протягивая сармату горсть линз. — Что ещё надо для подзорной трубы? Полая трубка? Такая сойдёт?

Его руки были заняты линзами; на трубки, в спешке прицепленные к поясу, он указал локтём, едва не рассыпав стекляшки. Гедимин недовольно сощурился.

— Дай сюда, поцарапаешь. Где тряпки?

Одна из линз всё-таки пострадала — её, похоже, уронили на гравий и не сразу смогли поднять. Вепуат, избавившись от груза, вытряхнул из-под оперения комок тряпья и придавил его полыми костями.

— Так попробуешь сделать трубу? Там, — он кивнул на прикрытую дверь, за которой возбуждённо верещали, — всем всё очень интересно. Трубу или бинокль, — ну, что-нибудь такое. Бинокль, наверное, сложнее?

— Бинокль без призм малополезен… — рассеянно пробормотал Гедимин, разглядывая полую кость. «Тут поставить вогнутую, фокус здесь… этот кусок обрезать — пойдёт на шпонки. Тут проклеить и прижать… Уплотнить нечем, ну да и так сойдёт.»

— У-ух! — Вепуат, шумно выдохнув, протянул руку за «подзорной трубой». — Это что, уже готово?

— Через пару дней развалится, — буркнул Гедимин, но Вепуат его уже не слышал — заглянув в оба конца трубы, он радостно хмыкнул и выскочил за дверь. Писк под окном стал громче. Гедимин оглянулся на ворота и покачал головой. «На кой на Равнине бинокль? Ничего, кроме разломов, не увидишь…»

Вепуат вернулся через полчаса, неся с собой корзину. Посмотрев на Гедимина, он молча откинул её крышку. Внутри из губчатой массы торчали костяные и тростниковые трубки с затычками.

— Альгот будет рад.

— Где подзорная труба? — хмуро спросил Гедимин, глядя на пустые поясные крепления.

— В Тоготе, — ответил Вепуат с виноватой ухмылкой. — Надо было тебя спросить, но — боялся, сделка сорвётся.

Гедимин тяжело вздохнул.

— Ты им хоть сказал, что стекло — не оружие? Убьются же ни за молекулу…

Вепуат возмущённо фыркнул.

— Ясное дело, сказал. И не раз… — он повернулся к поддону, где на сложенной «асбестовой» ткани лежали уже завёрнутые линзы. — Гедимин! Я что-то пропустил — а для филков ты такие штуки делал? Линзу для Хьюго — знаю, термо- и криобластеры видел, а бинокли?

Гедимин поморщился.

— Без толку. Разломы мешают. Всё равно не увидишь, что на самом деле, — только рябь и туман.

Вепуат, вынув линзу из обёртки, задумчиво на неё посмотрел.

— Зоркие глаза Ку-унну…

Гедимин едва заметно вздрогнул.

— Что?

Вепуат открыл было рот, но, спохватившись, потянулся к височным пластинам.

— Только шлем прикрой… Ну вот, так спокойнее, — он выставил линзу под свет и покосился на неяркий блик. — Он бог излучения, знаешь? Его лучи пронизывают всё насквозь. Никакой туман ничего не скроет. И вот эти штуки… Если все в один голос связывают их с Ку-унну — это что-нибудь да значит.

«Опять грёбаные боги!» — Гедимин с присвистом выдохнул в респиратор. «Мало было фокусов с температурой…»

— Мои линзы не фонят, — угрюмо сказал он. — Не знаю, что померещилось местным…

— Я, так-то, тоже с дозиметром, — рассеянно отозвался Вепуат, вертя линзу в пальцах. — Я вот что думаю… У него есть знак. Это глаз… ну, странный, но какой уж есть.

Если бы Гедимин не ухватил его за руку, «знак» был бы начерчен прямо на печи.

— Он на стебельке, — проворчал сармат, глядя на «странный глаз». Про едва не изрисованную печь он уже забыл. В этом изображении и впрямь было что-то… если не тревожащее, то заставляющее сердце биться быстрее.

— Я вот думаю — можно такой знак нанести на линзу? Резаком там… или ипроновой иглой — она ведь режет стекло…

Гедимин помянул про себя спаривание «макак».

— Зачем? Чтобы запороть линзу?

— Ну, сбоку, где не так мешает, — Вепуат пожал плечами. — Попробуй, а? Я тебе сделаю новые линзы. Только покажешь, как шлифовать, а дальше я сам.

Его крылья, дрогнув, поднялись над спиной. Он смотрел на Гедимина в упор. Через пару секунд молчания тот дёрнул плечом и отвёл взгляд.

— На кой оно тебе?

Вепуат смущённо ухмыльнулся.

— Пока не знаю, ремонтник. Но что-то получится. Вот такой знак, запомнишь? Я сейчас покрупнее нарисую…

…Значок получился микроскопический, в самом углу. Когда Гедимин, отложив вторую линзу, устало зажмурился, в дверях раздались шаги — Вепуат вернулся и принёс полую кость и небольшой обрезок сеша.

— Забрал у Альгота, — криво ухмыльнулся он. — Не возражал. Как переберёт краски, наверное, вспомнит. Но пока ему не до этого. Э-эхм… А что, не получилось? Вроде же стекло поддавалось?

Гедимин, растерянно мигнув, оглянулся на помеченные линзы. Вырезанные значки он заметил далеко не сразу — секунд через десять, повертев стекляшки в пальцах и успев подумать, что кто-то подменил их.

— Вот, — он ткнул в миниатюрные насечки на стекле. Стоило отвести от них взгляд, и они терялись — даже на ощупь Гедимин с трудом их различал.

— Прибор! — коротко вскрикнул Вепуат, хватаясь за дозиметр. Гедимин взглянул на экран и помянул уран и торий. Отмеченные линзы «фонили» в сигма-диапазоне — на два порядка сильнее неотмеченных.

— Так и знал — что-то да будет, — прошептал Вепуат, горящими глазами глядя на стекляшки.

Гедимин, сжав линзу в кулаке, развернулся к дальней стене и осторожно, будто что-то могло взорваться, посмотрел на неё сквозь стеклянный диск. Она приблизилась во всех деталях — так же, как и раньше, до нанесения на линзу насечек. Сармат ждал, что порезанный участок будет мутнее из-за дефекта, но так его и не нашёл — стекло осталось прозрачным.

— Ядро Сату-урна, — протянул Вепуат, разглядывая стену сквозь вторую линзу. — Гедимин! А чтобы мелочь увеличивало, можно?

— Нужна другая кривизна, — буркнул сармат, зажимая стеклянный диск в кулаке. «Не греется. Уже хорошо.»