Читать книгу - "Новые земли - Сергей Протасов"

С рассветом станция «Орла»» установила связь по радио с броненосцами «Николай I» и «Наварин», передав им приказ следовать в Озаки. Поскольку сегодня тумана с утра не было и уже достаточно развиднелось, главные силы Небогатова сразу дали полный ход и двинулись ко входу в Цусима-зунд, в третий раз огибая северную оконечность Цусимы. Попутно они сняли с дежурства все миноносцы, уже нуждавшиеся в бункеровке. На заключительном отрезке перехода миноносцы шли впереди с тралами, но мин не нашли.

С разгружавшимися в Окочи транспортами оставались корабли Йессена. Из Озаки в любой момент могли быть выдвинуты «Орел» и «Бородино» с «Донским». Кроме того, всем подлодкам было приказано оставаться в Окочи до особого распоряжения. Чтобы дать экипажам хоть какой-то отдых, было разрешено иметь пары только для экономического хода и встать на якорь в бухте.

Предполагалось, что о появлении на горизонте противника заранее должны будут предупредить воздушные наблюдатели сразу с двух аэростатов, которые хотели поднять еще затемно над Цусима-зундом и Окочи. Но из-за беспокойной ночи над Окочи шар вообще не спускали, ведя наблюдение за периодически появлявшимися в окрестностях факелами из труб, скорее всего своих же миноносцев. Это привело к сильному утомлению его экипажа и потере высоты вследствие неизбежных утечек газа. Так что к утру его нежно было наоборот опускать для осмотра и пополнения оболочки.

А шар с «Уссури», который спустили еще вечером для ремонта, поднять вовремя не успели. Его повреждения от порывистого ветра и резкого маневрирования носителя на приличной скорости оказались серьезнее, чем считалось вначале, и к рассвету ремонт еще не был закончен. Но доложили об этом только в начале четвертого часа утра. В результате оказалось, что на замену вышедшему из строя аэростату до окончания его ремонта не успевают вооружить даже резервный с «Урала».

Из-за мглистости горизонта над самими островами, вследствие раннего часа, воздушный шар, который всю ночь держался над Окочи, с рассветом из Цусима-зунда видно не было. Поэтому установить светосигнальную связь не удалось. Но из Озаки быстро связались по радио с «Колымой», выяснив обстановку в районе северного плацдарма. Станция аэростатоносца была маломощной и с трудом могла поддерживать приемопередачу в пределах Цусимы. Но больше от нее и не требовалось.

Довольно скоро туман разогнало ветром, и стало возможно поддерживать светосигнальную связь между северной оконечностью острова и основными силами флота. Только тогда выяснилось, что уже в ближайшие час-полтора флот останется вообще без воздушной разведки.

К счастью, противник явно не спешил активизироваться. Наблюдатели в корзине над «Колымой» сообщали только о движении кораблей контр-адмирала Небогатова да об отдельных небольших судах, не подходивших близко к Цусимским островам. Виден также японский дозор непосредственно напротив входа в Цусима-зунд. Все японские перевозки морем севернее Цусимы, в пределах просматривавшихся с предельной теперь для «колбасы» 500-метровой высоты, также прекратились.

Небогатовым и сопровождавшим его миноносцам во время всего перехода ни мин, ни крупных вражеских судов обнаружено не было. Уже у входа во внутреннюю акваторию восточнее русского отряда обнаружились несколько миноносцев противника. Но близко они не подходили, и к полудню «Николай» и «Наварин» наконец вошли в нашу новую базу. Их встречали без оркестров и салюта, но все, кто был на палубах и на берегу, махали фуражками и кричали «ура!».

Оба старых броненосца, войдя на рейд, встали на якоря рядом с новыми броненосцами Рожественского. Сам начальник второй ударной группы Тихоокеанского флота со своим начальником штаба капитаном первого ранга Кроссом немедленно отправился на борт флагмана для подробного доклада о майдзурском деле. А пришедшие с ним миноносцы ошвартовались к назначенным пароходам для бункеровки. Всем экипажам только что пришедших кораблей дали сутки отдыха.

Незадолго до прихода Небогатова связались по радио с «Жемчугом», активно проводившим разведку южнее мыса Коозаки. Ночью он имел несколько контактов с небольшими невоенными судами. Но до стрельбы дело ни разу не дошло. Ничего опасного встречено не было. С рассветом он удалился от побережья, начав поиск каботажных судов. Им уже было перехвачено три японских шхуны и пароход в 470 тонн водоизмещения, пробиравшийся в южную Корею из Нагасаки и более южных районов западного Кюсю.

Капитаны остановленных судов с продовольственными и военными грузами покинули порты приписки еще сутки назад и не знали о нашем появлении здесь. Все суда укомплектовали перегонными экипажами и пока держали при себе, в ожидании дальнейших инструкций.

Капитану второго ранга Левицкому приказали немедленно отправлять призы в Озаки, выслав им навстречу «Донского» с двумя миноносками из состава дозорных сил для эскорта, а «Жемчугу» продолжать поиск, спустившись далее к югу. От мысли отправить в крейсерство и «Донского отказались, ввиду тихоходности старого броненосного крейсера и близости крупных сил японцев.

Впрочем, и «Жемчуг» скоро был вынужден вернуться, наткнувшись на три японских вспомогательных крейсера спустя всего полчаса после отправки призов. Опасаясь за сохранность своей добычи, Левицкий был вынужден держаться рядом с медленно отходившим на север небольшим караваном трофеев до самого момента встречи с высланным сопровождением. При этом при помощи прожектора с крейсера и гелиографа в корзине аэростата была установлена устойчивая связь с наконец-то поднятым над «Уссури» аэростатом, и с расстояния более двадцати миль велся устойчивый обмен шифрованными депешами.

Все это время маневрировавшие поблизости японцы телеграфировали о курсе и скорости «Жемчуга», так что дальнейший поиск на ближайших к южной оконечности Цусимы коммуникациях стал бессмысленным. Левицкий осмотрел незаселенное гористое западное побережье Симоносимы – южной половинки Цусимы, начиная от мыса Коозаки, но никого не обнаружил. В итоге весь караван к трем часам пополудни благополучно пришел в Озаки.