Читать книгу - "Глубокая разведка - Владимир Добряков"

— Елена Яновна, — подает голос молчавший до сих пор Сергей. — К нам вчера привезли из Москвы новый отличный ноутбук. Поменяем его вам на этот компьютер. Все равно вы его нам отдать хотели.

— Голова! — я одобрительно хлопаю его по плечу. — Пиши, Ленок. Только ты, Сережа, не рассчитывай на этот компьютер. На работу тебе возвращаться теперь никак нельзя. Надо рвать когти: поскорее и подальше.

— Так я же не один там работаю, а ноутбук тоже денег стоит.

— Готово, — говорит Лена. — Жаль, конечно, что мы не знаем других паролей. Здесь на каждой странице, а их тут до Схлопки, зашифровано по одному или по два агента.

— А давайте я попробую расколоть систему кодирования, — предлагает Сергей. — Один пароль мы знаем, попробую по нему вычислить другие. Здесь должна быть какая-то система.

— Дерзай, — соглашается Лена. — Андрей, если ты закончил, то я хотела бы задать свои вопросы. Итак, неуважаемый, где находится международный подпольный центр трансплантации?

На этот раз Герасимов упорствует. Все-таки это очень крупный бизнес. Петру приходится дать хороший ток, и мы становимся свидетелями весьма непривлекательного зрелища. Герасимов корчится и то рычит, то воет, то визжит. А Петр по моим командам все добавляет и добавляет. В конце концов наш клиент не выдерживает и пытается что-то сказать, но его скорчило в судорогах.

— Выключай, Петр! Говори.

— Тбилиси. Грузинский онкологический институт.

— Прекрасно! — радуется Лена. — Теперь — маршруты доставки материалов и доноров, а также способы их подбора.

— Не стесняйся, Гена, — подбадриваю я Герасимова, видя, что он колеблется, — раз уж пошла такая пьянка, режь последний огурец! А будешь скромничать, так Петя устроит тебе такое, что предыдущее тебе домом отдыха покажется.

Герасимов с тоской смотрит на Петра, вздыхает и начинает рассказывать. У него есть несколько нефтяных скважин и два нефтеперерабатывающих завода в Западной Сибири. Рабочие набираются туда вахтовым методом, и предпочтение при вербовке отдается не профессиональным навыкам, а медицинским показателям. Все работники постоянные: месяц работают, два отдыхают. Если приходит заявка на какой-либо орган, по картотеке подбирается соответствующий донор. Его командируют на другую точку. В самолете донора усыпляют (снотворное в коньяке или в кофе). В Тбилиси донора встречает спецмашина. Что с ним происходит дальше, Герасимов не знает. Для доставки доноров у него есть три самолета. Они сейчас базируются на новом частном аэродроме, в селе Грибовка Турчанского района. Видимо, на том самом, куда меня приглашал работать бывший пилот ГВФ. Иногда приходится доставлять доноров не в Тбилиси, а прямо к клиентам. Это, когда клиент — высокопоставленное лицо. В прошлом году Папе Римскому пересаживали почку, и донора доставили прямо в Рим. Для этих целей у всех пилотов есть международные сертификаты.

— А если требуются женские или детские органы? — спрашивает Лена.

При нефтеперерабатывающих заводах имеются подсобные хозяйства: теплицы, фермы, пекарни. Там работают исключительно женщины и тоже вахтовым методом. А здесь, в пригородной зоне, Герасимов содержит «семейный детский дом».

— И хорошо за это платят? — интересуется Петр.

— Прилично. Во всяком случае, с этого бизнеса я имею много больше, чем с нефтепродуктов. К тому же налогов не плачу.

Я успеваю поймать Петра за руку. Еще мгновение, и он размозжил бы Герасимову голову. Хотя он нам больше не нужен. Все, что могли, мы из него вытянули.

— Ну, Гена, извини за беспокойство и большое тебе спасибо за информацию.

— Кто вы такие? И зачем вам все это нужно? — Герасимов смотрит на меня с ненавистью.

— Это, Гена, слишком долго и слишком сложно объяснять. Да и вряд ли ты поймешь. Раз ты из объяснений своего босса ни хрена не понял, то и здесь будет то же самое. Прими один совет. Сейчас мы уедем, и ты нас больше никогда не увидишь. Не пытайся нас разыскивать. Не найдешь. Только зря потратишь время и деньги. А и то, и другое тебе сейчас очень понадобится. Судя по тому, что ты рассказывал о своих хозяевах, тебе сейчас надо не о мести нам думать, а о своей шкуре.

— Есть! — радостно объявляет Сергей, сидящий у компьютера.

— Что есть?

— Расколол я систему кодирования! Теперь все пароли в этой таблице.

Лена смотрит на монитор и качает головой:

— Сережа! Ты — прелесть! Это надо же, умница какой! — Она хватает его за уши и целует взасос. — Я в Нуль-Фазе такую задачу не менее шести часов решала бы. А ты за полчаса справился. Гениально!

Сергей от смущения готов провалиться до первого этажа, но Лена не дает ему расслабляться. Она достает из стола пачку дисков.

— Пиши, пиши все. Это самая ценная для нас информация. А потом поедем за вашим ноутбуком, и я буду ее обрабатывать.

Сергей приступает к работе, а мы вновь обращаемся к Герасимову:

— Итак, ты все понял, и больше не будешь задавать глупых вопросов. Еще раз извини за доставленные неприятности. Надо было быть покладистей. А теперь прощай, Гена.

Резким ударом я капитально вырубаю Герасимова. Мы отсоединяем его от кресла, связываем и укладываем в комнату, где лежит его бригада. Петр сворачивает провода. Руки у него дрожат, он никак не может прикурить.

— Вот уж никогда не думал, что мне придется выступать в роли заплечных дел мастера, людей пытать.

— Ну, скажем сразу, не человека ты сейчас пытал, а отморозка. Но справился ты хорошо.

— У тебя, наверное, это лучше получилось бы.

— Почему? Я хотя и прошел курс морально-психологической подготовки в полном объеме, но там нас таким вещам не учили. Ничего не поделаешь, Петро, иногда, крайне редко, но приходится иметь дело и с такими подонками. А с ними разговор по-другому не получается. Ленок, налей-ка нам всем коньячку. Надо после допроса нервишки успокоить. Петру — побольше, ему труднее всех пришлось. Толя, как у нас дела?

— Ничего хорошего, — недовольно ворчит Анатолий. — До ближайшей зоны потенциального перехода километров девятьсот с гаком.

Лена удрученно свистит, но я успокаиваю ее: — Это как раз не проблема. В Грибовке стоят три самолета, принадлежащие Герасимову. Один из них и позаимствуем. Проблема в другом. Что с ребятами делать?

Я киваю на компьютерщиков. Сергей занят делом и не обращает на мои слова внимания, а вот на Дмитрия смотреть жалко. Он сидит в кресле поникший, и вид у него такой, словно ток высокого напряжения пропускали не через Герасимова, а через него. Видимо, зрелище допроса с пристрастием, да еще та ситуация, в которой он оказался, окончательно выбили его из колеи.

— Ленок, налей-ка и Дмитрию тоже коньячку. Но в самом деле, что делать-то будем? Оставаться здесь им никак нельзя, их опознали. Если нас никто и никогда не найдет, то на них-то отыграются по полной программе.