Читать книгу - "Лихо. Игла из серебра - Яна Лехчина"

ним что-то случится, – продолжал Юрген, – никто на тебя не подумает. Ты получишь покой. Я – свою пригоршню возмездия. Он – смерть без пыток. Не так уж и плохо, правда?

Ольжана разжала кулак. На коже – несколько вдавленных полулунок.

Река зашумела сильнее. Над мостом раздались голоса, но вскоре пропали.

– Может быть, ты и прав. – Ольжана согнулась. Упёрлась локтями в бёдра и придержала пальцами лоб. – Нельзя долго прятать эту вещь. Малодушно ею не воспользоваться.

– Да, – выдохнул Юрген. – Да, да. Конечно.

От вихря на воде – тихий всплеск. В разлетевшихся каплях – десятки маленьких солнц.

Ольжана запустила руку в складки юбки, в карман. Вытащила потёртую ладанку и переложила Юргену на ладонь.

Тот тут же её спрятал. Немного приглушил речной шум, плеск и маленькие водяные вихри, – Юрген следил за всем сразу с вниманием хищника. Отозвался тихо:

– Спасибо. – Вспомнил, что увидел сегодня Ольжану за шитьём, и спросил: – Игла ведь та же самая?

Снова раздались голоса. Ольжана уже поднялась, – времени мало, и так засиделись… – но развернулась к Юргену и скрестила руки на груди.

– За кого ты меня принимаешь? – осведомилась холодно.

Юрген смутился.

– Прости. Я просто…

Она скомкала платок. Глянула с обидой, и Юрген почувствовал себя чудовищем.

– Прости, пожалуйста…

– Даже он, – отрезала Ольжана, – не юлил подобным образом, когда рассказал мне об игле.

Покачала головой:

– А я подавно и не стану.

Юрген пришёл затемно, чтобы попрощаться. Ольжана вышла к нему в сад – и несмотря на то, что их вчерашний разговор вышел горьким, от последней встречи стало тепло. Точно Юрген не уезжал неизвестно куда неизвестно на сколько. Точно Ольжана не оставалась одна в недружелюбном Стоегосте. И она надеялась, что сохранит это ощущение подольше, – пожелания удачи, мимолётный смех, веру в будущее. Но когда Юрген ушёл, Ольжана села под плодовыми деревьями и почти сразу поняла, что это – правда конец.

Ветви шелестели над ней, и прохладный ночной ветерок играл в листьях. Казалось, сквозняк прошил её насквозь, как ледяная нитка, поэтому в груди стало пусто и холодно. Ольжана встала, поплотнее закуталась в покрывало. Принялась ходить по дорожкам, перешагивая упавшие яблоки.

Она так хотела, чтобы всё поскорее закончилось. Чтобы не стало ни бесконечной дороги, ни чудовища, ни страха. И теперь, когда всё действительно осталось позади, нужно было разобраться: что дальше?

А дальше… Нужно смириться, что для кого-то она так и будет неумелой колдуньей, которая пыталась приворожить господарского дружинника и этим навлекла большую беду. К ней станут относиться настороженно и брезгливо, с жалостью и любопытством, но ничего, сказала себе Ольжана.

«Переживу».

Она будет тиха, спокойна и дружелюбна. Мало-помалу распутает клубок слухов, который её окружил. Придумает, как поскорее переправить в Стоегост кибитку, оставшуюся на постоялом дворе у Тержвице, – вряд ли её тронут, пока на ней защитные чары Лале, но всё же. Придётся убедить других, что лошадка и книги, которые там остались, принадлежат ей, а не Драга Ложе или их более смышлёным ученикам. Это скучное и приземлённое дело, Ольжана справится.

Потом попросится в другой терем, где нет девочек-подростков и плохих воспоминаний. Обустроит тут свою жизнь. Перестанет вздрагивать от каждого звука, напоминающего рык или скрежет когтей. Не будет привлекать лишнего внимания.

Последнее она старалась делать и сейчас. Послушная механическая птичка: сидела там, где её оставили, и говорила то, что хотели услышать. Когда пан Авро зашивал ей лицо, он попросил рассказать о душегубах, которые напали на неё и Лале. Может быть, Ольжана знает, кем они были?

«Нет, пан Авро. Что вы, пан Авро». Щебет, щебет, щебет. «Просто какие-то злодеи. На дорогах много дурных людей». Думала ли Ольжана, что их подослали? «Я ничего не думала. – Горький вздох. – Я так испугалась!»

Пан Авро сочувственно кивал, но взгляд был острым, а шов получался ровнее и искуснее, чем когда-либо. Я знаю правила, показывала ему Ольжана. «Я молчалива и безопасна. От меня не будет беды».

Или – при Кажимере. Когда та сняла с неё клятвы, Ольжана охотно рассказала всё, о чём её спросили. Да, брат Лазар – башильер и колдун, создатель чудовища. Да, он был одержим местью Йовару.

Но ни слова – о чём не было прямого вопроса.

Кажимера наверняка чувствовала ложь, как матёрый зверь – раненую жертву, и поэтому Ольжана не говорила ничего, кроме правды. «Он часто мне лгал». «Он не делился со мной своими намерениями». Послушная, послушная птичка – эта личина сидела на Ольжане как влитая.

Она вела себя так, будто не узнала никаких важных тайн. Не догадалась, что озеро перед расправой над Йоваром опустело нарочно. Не осознала, что она в этой истории – просто наживка; уцелела – хорошо, ну а нет так нет. «Пока у меня нет никакой защиты, – думала она, – я останусь при твоём дворе. И я впишусь в него как положено».

Госпожа Кажимера отнеслась к ней благосклонно. «Ты чудесно выдержала это время, – сказала она. – Теперь тебе нужен отдых, а я разберусь с остальным». Ольжана даже не спрашивала, что сделают с Лале, – только покивала. Чем меньше слов, тем лучше. Ни намёка на привязанность, обиду или боль. Ольжане хотелось показать, что она – исправная механическая птаха. Может быть, не слишком умна, но старательна – немного отдохнёт и займётся делом. И ещё пригодится.

Но сейчас не было ни Авро, ни Кажимеры, ни Юргена, ни любопытных маленьких соседок. Только ветер в листве, запах слив и яблок, свежесть росы. И одиночество нависло над Ольжаной, как это серое предрассветное небо, окрашенное с востока в розовый цвет.

Точно волчок укусил за бочок.

Ольжана даже усмехнулась, чтобы немного разогнать тоску. А то небо накренится к ней и расплющит её, и что тогда? Нет, велела она себе. Не вздумай себя жалеть. «Ты жива и здорова – здоровее, чем можно было ожидать». Это многое значит.

Но тоска не уходила. Ольжана запустила руку в карман и нащупала мешочек с лепестками волчьей отравы, который Лале подарил ей ещё в самом начале путешествия, – бесполезная вещица. Ольжана так и не спросила у него, имели ли лепестки хоть какой-то смысл, – или Лале всё придумал, чтобы немного успокоить девушку, оказавшуюся в его кибитке? Мешочек не слишком напоминал ладанку, но Ольжана так хотела отыскать в кармане что-то, кроме пустоты.

Юрген был прав. Она не могла оставить иглу у себя. И когда Ольжана её отдала, ей показалось: на самом деле, её путешествие закончилось только сейчас. Маленькая точка, отделившая Ольжану прошлого от Ольжаны