Читать книгу - "Возвышение - Алекс Хай"

— Я тоже очень рада вас видеть, Михаил Николаевич, — тихо проговорила Великая княжна и поправила платье. — Слышала, вас пригласили на личную аудиенцию?

Я кивнул.

— Да, ваше императорское высочество. Только, увы, не представляю, что послужило поводом.

Надежда Алексеевна наклонила голову, словно внимательно меня изучала.

— Полно вам скромничать, ваше сиятельство. Думаю, вы прекрасно знаете, в чем причина. Осталось лишь понять, будут вас распекать или хвалить.

Холодный свет полностью убрал рыжину из ее волос, и сейчас Великая княжна казалась тенью самой себя — в сером скромном платье с белым воротником, с серыми глазами… Даже камушек ее перстня блестел серым на серебре.

— Этого, боюсь, я знать не могу.

Надежда Алексеевна отступила на шаг.

— Позвольте поделиться хитростью. От того, в каком кабинете вас будут принимать, можно понять, в каком расположении духа пребывает Его императорское величество. Если в Синем, значит, дело плохо и жди беды. Станет распекать на чем свет стоит. Если в своем привычном рабочем кабинете при библиотеке, то ни журить, ни хвалить сверх меры не станут. Но если вам посчастливится встретиться с моим отцом в Янтарном кабинете, то… принимайте поздравления. Оказаться в нем — уже само по себе честь.

— Благодарю, ваше императорское высочество, — улыбнулся я и снова поклонился. — Непременно запомню.

— Запомните обязательно. Что-то подсказывает мне, что вы еще не раз здесь окажетесь, — Великая княжна подошла к дверям. — Желаю удачи, ваше сиятельство.

И она выскользнула из зала так же бесшумно, как и проникла сюда. Я залпом допил остывший кофе и снова уставился на игры в саду.

Да уж, интересные знакомства завязываются в последнее время. Я надеялся, что Надежде Алексеевне не влетит за то, что осталась со мной наедине — а то у некоторых родов еще бытовали старые традиции, запрещавшие незамужним девушкам оказываться в обществе неродных мужчин.

Когда вторая чашка подходила к концу, в дверях возник уже знакомый мне слуга.

— Ваше сиятельство, собрание окончено. Его Императорское величество будет ожидать вас с Вальтером Макаровичем в кабинете. Позвольте проводить вас.

— Разумеется, — я спешно поставил чашечку на блюдце и поспешил за слугой, на ходу приглаживая волосы.

Интересно, в каком из кабинетов мы окажемся? Я прекрасно понимал, что операция не была исполнена идеально. Но вот насколько результат удовлетворит самого императора? И вообще, понимать бы, насколько государь был требователен…

Ну, как бы то ни было, сейчас узнаем, плетей нам отсыпят или похвалу.

Лакей остановился перед закрытыми дверями. Здесь меня уже дожидался Корф, и по лицу шефа было невозможно прочитать, что нас ожидало.

— Главное — не нервничай. И будь сдержанным, — шепнул он мне на ухо.

Двери распахнулись, и меня ослепило золотым сиянием. Пришлось даже зажмуриться — до того ярко сверкали огни люстр и зеркала. Проморгавшись, я затаил дыхание.

Перед нами была знаменитая Янтарная комната. Та самая, которую похитили во время войны, а затем долго и скрупулезно восстанавливали. Но здесь, здесь она была настоящей — еще краше, еще ярче. Настоящая жемчужина, словно весь этот зал был волшебной шкатулкой.

Корф мягко подтолкнул меня в спину.

— Не бойся. Иди.

Он зашел следом за мной, а я ступал осторожно и боялся лишний раз коснуться драгоценного паркета. Янтарь был всюду — на стенах от пола до потолка, в убранстве письменного стола и на подсвечниках.

В самом центре кабинета располагался маленький янтарный столик на изящно изогнутой ножке. На сверкающей всеми оттенками желтого и коричневого столешнице располагался ящик.

Императора не было.

Через несколько мгновений двери напротив распахнулись, и перед нами предстал сам Алексей Константинович. Мы с Корфом тут же сложились в поклоне. Энергичной походкой государь направился в нашу сторону и остановился в центре зала — как раз возле столика. Двери с обеих сторон закрылись с тихим стуком.

— Подойдите ближе, ваше сиятельство, — голос государя был мягким, но за ним чувствовалась сила, равной которой я не знал.

Я осторожно шагнул вперед и преклонил колени.

— Ваше императорское величество…

— Поднимитесь, Михаил Николаевич, — государь положил одну руку на ящик. — Полагаю, настало время расставить все по своим местам.

Глава 40

Я выпрямился и растерянно уставился на ящик. Небольшой, похожий на шкатулку, только инкрустированный разными породами дерева. Работа умелого мастера.

— Подойдите ближе, Михаил Николаевич, — с улыбкой поторопил меня император. — Мы с вами уже имели удовольствие познакомиться, и вы должны были усвоить, что я не кусаюсь.

Я все еще топтался на месте в нерешительности. То ли великолепие Янтарной комнаты так на меня подействовало, то ли я уже просто до невозможности тупил от усталости, но ноги отяжелели так, словно к ним привязали по гире.

Алексей Константинович терпеливо ждал, а я наконец-то смог пошевелиться. Приблизившись к столику, я робко поднял глаза на государя, дожидаясь его дальнейших слов: без дозволения начинать разговор с императором было запрещено.

— Итак, Михаил Николаевич, — рука с рубиновым перстнем скользнула по крышке ларца, — Не скрою, мы с интересом следили за вашими последними достижениями. Должен признать, давно Петрополь так не трясло.

Я глядел в близко посаженные глаза государя — единственная дерзость, которую я смог себе позволить. Обычно полагалось смотреть себе под ноги, но Алексей Константинович был как магнит — и захочешь отвести глаза, а не получится. Видимо, таков был побочный эффект от фона его силы.

— Его превосходительство весьма красноречиво и в подробностях рассказал о вашем участии в предотвращении заговора против Сената и о запланированном покушении на мою жизнь, — продолжал государь и перевел взгляд на Корфа. — Посыпаю голову пеплом, Вальтер Макарович, я недооценил риски и угрозу. Не предполагал, что члены этого кружка посмеют зайти так далеко. И не думал, что давние союзники и опора моего Дома окажутся врагами. Что ж, это будет мне уроком. Времена изменились и требуют нового подхода. Благодарю вас, Вальтер Макарович. За все предупреждения, что я игнорировал.

Корф склонил голову. Тем временем государь снова обратил внимание на меня.

— Вам же, Михаил Николаевич, была уготована особая роль. Признаюсь, я не одобряю решения тайного советника сделать из вас агента в столь юном возрасте. Однако Вальтер Макарович был уверен, что вы справитесь — и снова не ошибся. Выполняя одно задание, вы умудрились разворошить осиное гнездо и спровоцировать врага на решительные действия. Не остановились, не испугались, но проявили находчивость и твердость, осознавая, что это могло стоить вам жизни. Подобная отчаянная готовность служить государству не могла пройти мимо моего внимания.

Я слегка поклонился.