Читать книгу - "Нейтрально-враждебный - Сергей Арьков"

радостно заверила его собеседница. — Теперь я слышу тебя очень хорошо. Кажется, что ты совсем рядом. Мне даже хочется протянуть руку и коснуться тебя.

Стасик отметил про себя, что у его новой знакомой есть руки, и ему полегчало. Руки, это хорошо. Руки, это намного лучше, нежели лапы с огромными острыми когтями, или какие-нибудь липкие тентакли, или еще бог знает что.

— А ты попробуй! — вдруг, неожиданно для самого себя, предложил он.

— Попробовать что?

— Протянуть руку и коснуться.

Возникла пауза, а затем прозвучал странный ответ собеседницы:

— Лучше не надо. Мне почему-то не хочется этого делать.

— Но ведь только что хотелось, — напомнил Стасик.

— Хотелось. И сейчас хочется. Но стоит мне настроиться на это, как желание сразу пропадает, и….

Она запнулась.

— Что? — подтолкнул ее Стасик.

— И делается страшно, — ответила девушка.

Вначале Стасик решил, что новая знакомая боится его, но затем его будто осенило. Он все понял — это дверь! Точнее, это чары, наложенные на нее. Похоже, они как-то воздействовали на разум узницы, и стоило той подумать о попытке побега, тут же глушили эти мысли волнами страха.

А следом у Стасика случилось настоящее прозрение. Он вдруг понял, что та отвратительная аура липкого ужаса, что окутывала развалины крепости, тоже создана дверью. Чары работали в обе стороны: они сдерживали пленницу внутри, и отпугивали любопытных прохожих снаружи.

— Почему ты замолчал? — спросила девушка.

— А? — вздрогнул Стасик. — Нет-нет, все нормально. Я просто на секунду задумался.

— Так ты расскажешь мне что-нибудь?

— Что рассказать?

— Ну, не знаю. Расскажи о себе: кто ты? откуда? Мне все интересно.

Стасик присел на каменный пол и прислонился спиной к стене.

— Да обо мне и рассказывать особо нечего, — признался он. — Я скучный, и жизнь у меня скучная.

Он покосился на дверь, и добавил:

— Хотя, наверное, не настолько скучная, как твоя.

— Вот и расскажи! — потребовала собеседница.

— Ну, ладно, — согласился Стасик. — Даже не знаю, с чего начать.

— Начни начала, — посоветовала слушательница.

— Хорошо. Попробую.

И Стасик повел рассказ о своей невеселой жизни. Начал с краткого описания родного, неправильного мира. Наиболее болезненные для самолюбия моменты тактично опускал, кое-что намеренно приукрашивал. Делал он это без злого умысла, вовсе не с целью выставить себя в лучшем свете. Просто без основательной цензуры его биография выглядела столь жалко и убого, что хоть записывай ее на картонке, и иди с этим транспарантом в подземный переход, просить милостыню. Одинокий, забитый подросток, единственная отдушина которого, это видеоигры и интернет — вот что Стасик мог бы сказать о себе, и это была бы исчерпывающая информация. Жизнь его была до того серая, до того скучная, до того бедная на хоть какие-то события, что о ней не то что рассказывать, ее даже жить было невыносимо. Но имелась у него заветная мечта, которая крошечным огоньком грела душу. Мечталось Стасику очутиться в правильном мире, в мире меча и магии, где все его глубоко сокрытые таланты дружно вылезут наружу, как прыщи по весне, а все сокровенные желания тотчас же исполнятся.

На этом моменте Стасик плавно перешел к своим приключениям уже в правильном мире. Собеседница внимала молча, ни разу не перебив его ни вопросом, ни репликой.

В правильном мире его жизнь пошла заметно веселее. Если родная реальность медленно убивала серостью и рутиной, то в новом мире на Стасика обрушились яркие обломы, феерические беды и потрясающие несчастья. Скучать было некогда. Не проходило и дня, чтобы он не проливал реки слез. Опять же, опуская самые постыдные моменты, Стасик вкратце поведал о своих злоключениях вплоть до того момента, как Гамал подобрал его на просторах нейтральной полосы и привел в эту крепость.

— Вот такая она, моя жизнь, — подытожил свой рассказ Стасик, изо всех сил сдерживая слезы. Рассказал о себе и тут же захотелось разрыдаться. А потом пойти и удавиться.

Он ждал от собеседницы слов сочувствия и утешения, но вместо этого воздух сотряс ее громкий крик, полный неподдельной зависти.

— Какая интересная у тебя жизнь! — воскликнула девушка. — Это просто невероятно! Ты такой счастливый. Как бы я хотела пережить хотя бы сотую долю того, что выпало тебе.

— Ты прикалываешься? — обиженно проворчал Стасик.

— Я многого не поняла из твоего рассказа, — продолжила собеседница, — но, тем не менее, это потрясающе. С тобой случилось столько всего интересного.

— Ты так говоришь только потому, что сидишь в темнице, и вообще не видела белого света, — заметил Стасик. — Тебе не с чем сравнивать.

— Где я сижу? — насторожилась девушка.

Голос ее прозвучал напряженно. Стасик подумал о том, что если он попытается просветить собеседницу касательно ее положения, магия двери может воспрепятствовать этому: или нашлет страх на узницу, заставив ту прервать беседу и уйти, или сделает что-нибудь жуткое с назойливым посетителем.

— Нигде. Забудь.

Он помолчал, а затем осторожно спросил:

— А ты не хочешь рассказать мне о себе?

— Да мне и рассказывать нечего, — с горьким вздохом призналась собеседница. — В сравнении с твоей яркой и насыщенной жизнью мое существование даже не стоит упоминания.

— Не скромничай, — подтолкнул ее Стасик. — Давай, расскажи. Как ты живешь? Как проходит твой день?

— Кто?

— Ну, ладно. Как ты проводишь свободное время? У тебя есть хобби?

— Кто?

— Эх, как же объяснить? Чем ты увлекаешься?

— Увлекаюсь?

— Ну, да. Вот ты просыпаешься утром….

— Просыпаюсь?

Стасик запнулся.

— Ты что, вообще не спишь? — спросил он удивленно и немного испуганно.

— Точно не знаю. А это как?

Пришлось Стасику объяснять, что такое сон. Затем он растолковал, что такое еда. Затем еще множество очевидных любому человеку вещей, о которых его собеседница не имела ни малейшего представления.

— Поразительно, сколько всего ты знаешь! — восхитилась им девушка, и Стасику это очень понравилось. Прежде ни одна девушка не восхищалась им. Даже когда однажды он дал списать контрольную работу однокласснице, и та ограничилась сухим, походя брошенным — спасибо.

— Да нет, — скромно отрекся от лавров мудреца Стасик, — это просто ты знаешь мало. То есть, я не хотел тебя обидеть, не подумай.

— Я и не обиделась, — грустным голосом произнесла девушка. — Это правда. Я совсем ничего не знаю. У меня даже нет этого… Ты в прошлый раз о нем спрашивал.

— Имени?

— Да. А я поняла по твоему голосу, что оно есть вообще у всех, но только не у меня.

— Ну, имя ведь можно и придумать, — подсказал Стасик. — Это не так уж сложно.

В следующий миг стены подземелья содрогнулись от крика:

— Придумай! Придумай мне имя!

Собеседница просила с таким пылом, будто пыталась уговорить Стасика поделиться с ней каким-то невероятным