Читать книгу - "Зачет по выживаемости - Василий Гриневич"

Страж медленно приходил в себя. Для того, кто прожил миллионы лет, сорок часов не имеют значения, как мгновенье, как вздох. Одновременно с тем, как включились поверхностные анализаторы, его мозг очнулся, и Страж вспомнил. Его оглушили. Одна из четырех торпед попала в панцирь. Несмотря на фантастическую крепость внешней эмали, защищенной полем отталкивания, взрыв разрушил кристаллическую структуру внешних слоев, а ударная волна частично порвала полициклические связи нервной системы.

Страж попытался разобраться в своих ощущениях. Дублирующие системы работали удовлетворительно. Страж обшарил анализаторами пространство. Он по-прежнему находился в поясе астероидов. Корабль, который он преследовал, завис над ночной стороной Чарры на высоте тысячи километров. Страж чувствовал внутри него движение живой органической субстанции, с бессмысленным упрямством цеплявшейся за жизнь. Что двигало ею? Страх смерти? Стражу было все равно. Страх смерти был для него отвлеченной математической абстракцией. Как и любопытство.

Что ж. Двигатели отозвались на приказ нарастающей тягой, и глухая боль прокатилась внутри Стража — ранее неизвестное ему ощущение. Однако, если взрыв как-то и сказался на ходовых качествах, внешне это было не заметно. Что ж. Через час все будет кончено…

Я заметил его, как только он вышел из пояса астероидов: тусклая точка, похожая на сошедший с ума метеор, рванувший против общего потока. Летел он, как и прежде, с взрывоподобным ускорением.

У меня больше не было сил ни бояться, ни проклинать. Я уже перешагнул барьер обычных человеческих эмоций. К этому времени мной владела только безмерная усталость. Я похоронил свой экипаж в поясе астероидов и с трудом дотянул «Лидохасс» до стационарной орбиты вокруг Чарры в надежде, что меня подберет следующая экспедиция, обещанная Шейхманом. Больше «Лидохасс» ни на что не годился. Ни защищаться, ни подать сигнал о помощи, ни тем более разогнаться до сколь-нибудь приличной скорости он не мог. Осталось только ждать. Помощи. И вот и эту возможность у меня отбирали. Мой последний шаг был плодом отупевшего от безысходности контуженого мозга. Безусловно, если бы я был в состоянии трезво проанализировать свою идею, я бы отбросил ее, как совершенно безумную и через час умер наверняка даже не почувствовав боли. Или какое-то гипнотическое наваждение гнало меня вперед?

Идея заключалась в следующем. Оставить звездоскаф (не для того, чтобы обмануть Стража, его такими фокусами не проймешь, а чтобы хоть чуть-чуть задержать его) и на мезонаторе погрузиться в океаническую воронку, пока она никем не охраняется. В какую часть Вселенной меня вынесет — неизвестно. Если Страж оставит преследование, у меня будет время сориентироваться с помощью кибермозга мезонатора.

Дальнейшее я представлял себе смутно. Возможно: а) попытаться активизировать один из наименее поврежденных кораблей из паноптикума Стража и уйти на нем дальше к известным обитаемым мирам (план мой основывался на том, что на корабли эти Страж уже давно не обращает никакого внимания), б) попытаться еще раз «атаковать Стража и подняться навстречу спасательному звездоскафу, в) закончить свою жизнь Робинзоном, при невозможности осуществить пункты а и б, питаясь консервами из мезонатора.

Я покинул «Лидохасс» без сожаления. Когда я входил на мезонаторе в океаническую воронку, он был уничтожен.

Мой мезонатор провалился под звездное небо, оставив за собой расходящиеся, дробящиеся волны призрачного отражения, как круги на поверхности невидимой воды. На миллионы километров вокруг — никаких признаков подбитых инопланетных кораблей. Вообще ничего, даже малейшего обломка! А сзади уже напирал, протискивался в адскую нору Страж.

Я ясно понимал, что это конец, но остановиться уже не мог. Я начал разгон мезонатора с максимальным ускорением к ближайшей звездной системе, к границам которой я смог бы добраться лет так через триста при благоприятном стечении обстоятельств.

Стражу не составило труда понять, что произошло. Простой расчет показал: нет смысла бросаться в погоню за крошечным кораблем. Энергозащищенность его такова, что хватит залпа минимальной силы.

Последнее, что я запомнил — наливающееся зловещим светом крестообразное пятно на панцире Стража, а впереди… Господи! А впереди совсем близко — знакомый треугольный силуэт с металлическим отливом несущейся навстречу женщины-птицы!

Я до сих пор не могу отделаться от чувства, что она хотела защитить меня. Почему?

Воскрешая раз за разом эту картину, мне начинают чудиться знакомые черты в ее лице, хотя я знаю, это чепуха. Лицо ее с такого расстояния я не мог рассмотреть никак.