Читать книгу - "Звездный удар - Уильям Майкл Гир"

— Думаю, нам лучше сражаться с командирами-женщинами, — сказал Маленков, громко рыгнув, наклоняясь над столом и обхватывая обеими руками фляжку с пивом. Он подмигнул пилоту-цэрэушнице, сидевшей на другом конце комнаты. — После моего возвращения в матушку Россию, после изгнания капиталистической гидры из космоса я прикажу Ставке присоединить к каждой дивизии по женскому батальону. Он будет противоположностью штрафному. Тот, кто заслужил награду, будет удостоен чести сражаться бок о бок с женщинами.

— Вот дерьмо! — пробормотал Мэрфи. — Кто тебе сказал, что Пашти — капиталисты?

Катя хихикнула и наклонилась к Мэрфи.

— Если и нет, товарищ Мэрфи, ТАСС уговорит “Правду”, “Известия” и “Время” исправить этот факт. Иначе зачем нам воевать среди звезд?

Мэйсон покручивал свой боевой нож между пальцами. Иногда нож падал острым концом в стол, но поверхность стола, сделанная из материала Ахимса, даже не поцарапалась.

— Уверен, что они даже не знают, что мы здесь. Уверен, что мои письма не доходят до Памелы. Мы как будто растворились в воздухе. Никаких заявлений, никаких слухов. Вашингтон и Москва никому ничего не сказали. Я знаю этих ублюдков. — Мэйсон поднял глаза. — Они все держат в секрете. Запомните это.

— Ты опять за свое? — спросил Мэрфи, рот его скривился.

— Ладно. — Мэйсон поднял свой нож, глядя на блестящую сталь. — Надо было сразу же покончить со всем этим, когда только все началось.

— Капитан Сэм отвечает за нас, — мягко проворчал Мэрфи. — Он привез нас сюда, он и вывезет.

— Но звезды, товарищ? — Николай выпил пива. — Виктору Стукалову удалось сохранить нам жизнь в Афганистане, но разве афганцев можно сравнить с Пашти? Мы все поймем на Тахааке.

Мэрфи хлопнул по столу и криво усмехнулся:

— Афганцы, черт побери! Кто вас просил с ними связываться, парень? Иисусе! Ваши парни молчали, как стадо баранов! Как будто вы первые на Земле воевали с афганцами! Парень, этот народ воюет ради удовольствия! Еще вы туда не пришли, а в каждой деревне уже работала своя маленькая оружейная мастерская, в которой они мастерили копии с ружей, оставленных им тупоголовыми британцами, когда им поджарили задницы. Теперь вы оставили им свои автоматы Калашникова. И мы подарили им кучу ракет “стингер”. А сколько вертолетов ваши парни там потеряли? Господи ты боже мой, какое еще дерьмо они начали изготавливать в своих занюханных деревушках?

— Может, вам стоило посадить там марионеток, контролирующих вооружение? Платить им по-королевски, но и не думать о том, как выиграть у них войну, — Мэйсон улыбался, в глазах его плясали искорки смеха.

Николай поднялся и взял из автомата еще пива.

— Не волнуйся. Я там был и могу заверить тебя, что это вовсе не национально-освободительная борьба. Когда уйдут русские, с которыми можно перестреливаться, они будут убивать друг друга.

Катя провела рукой по плечам Мэрфи, а Мэйсон потянулся к своему магнитофону.

—Давай! — потребовал Николай. — Хочу послушать какую-нибудь из ваших песенок.

— Иисусе! — простонал Мэрфи, качая головой. — Ведь ваши парни слушают только классику и балет. Ну и дерьмо! Наш бюджет не нуждается в триллионах долларов, чтобы расшатать советскую систему. Запустить к ним рок-музыку, и весь Советский Союз ткнется носом в землю.

Николай погрозил ему пальцем.

— До Горбачева у нас были Шостакович и Чайковский. А сейчас мы перестраиваемся.

Громкая ритмичная музыка полилась из мэйсоновской коробки. Николай осушил еще одну фляжку пива.

— Нет, товарищ Мэрфи, мы будем рыть носом землю, только если получим парочку партий этого отдающего мочой пива. — Он громко рыгнул, встал и начал покачиваться в такт музыке, потрясая кулаками. Все смеялись.

И никто не видел Мику Габания, который смотрел на эту сцену, закусив губу и сжимая в руке нож.

* * *

Клякса вытянул перед собой один глаз-стебель и тщательно окружил погруженного в медитацию Толстяка статическим полем, которое окутало Оверона подрагивающим туманом. Другим глазом Клякса смотрел на экран: три манипулятора настраивали монитор на нужную информацию.

ГОМОСАПИЕНСЫ-НЕЙРОФИЗИОЛОГИЯ ТДК-ЖМ 6.086956522 ГАЛАКТИКА

Клякса победно запищал. На экране высветился текст, снабженный иллюстрациями. Он знал, что у людей мозг разделен на два полушария, он не мог воссоединяться и не мог делиться — этот факт вызывал у Ахимса бешеное любопытство и в то же время жалость к людям.

Простой просмотр информации — не лучший метод на пути просвещения. Клякса увеличил изображение и подключил свои нейронные рецепторы. Мозговые клетки, отвечающие за человеческие эмоции, располагались в гипоталамусе. Клякса изучил их химическую структуру и задумался. Может быть, человеческие эмоции возможно контролировать? Можно освободить людей от гнетущих мыслей о смерти?

Клякса образовал манипулятор и отключил экран. Необходимо разработать методологию. Он слегка сплющился, его страшило, что Толстяк в любой момент может выйти из статического состояния и спросить, чем это он занимается. Действуя крайне осторожно, Клякса подключился к другой записи.

Новое изображение показывало, как Толстяк анатомирует человеческий экземпляр. Это был жизнеспособный молодой самец, освобожденный от своих звериных шкур и простерилизованный. Никаких бактерий, микробов, никаких паразитов. К человеческому образчику приблизился сложный аппарат, снял волосы, кожу, сделал надрез и отодвинул в сторону верхнюю часть черепа. Показался мозг. Толстяк подошел поближе, стал рассматривать этот орган, что-то диктуя, а монитор записывал полученные данные. Появилась голограмма, изображающая структуру мозга, из разных его частей были взяты пробы, отчетливо стали видны нити нервов.

Когда аппарат задел нервные центры, экземпляр дернулся. На мониторе появились смутные образы — обрывки воспоминаний. Аппарат заблокировал капилляры и, завершая съемку, сдвинул части мозга. Вспомнив предыдущую модель. Клякса узнал эмоциональные центры. Зонд дотронулся до гипоталамуса: реакция экземпляра была очень сильной, но на кончике зонда осталась микроскопическая частица вещества.

Теперь на экране возник другой экземпляр: молодая самка, подвергнутая аналогичной вивисекции. Появилась пометка о том, что в спинной мозг введено вещество, которое избавит экземпляр от физической боли. Исследуя гипоталамус, Толстяк продолжал объяснения. Зонд совершал свои движения, а мониторы записывали реакции экземпляра.

— У большинства землян, — говорил Толстяк, — эмоциональный центр расположен именно здесь. Воздействуя на электрохимические реакции на данном участке, можно вызвать самые разные эмоции. Возможно, если переместить гипоталамус, люди станут здоровыми, нормальными существами. В будущем этой гипотезой следует заняться вплотную.

Клякса внезапно замер, увидев, как Толстяк подкатился к экземпляру и уставился на движущийся зонд.