Читать книгу - "В теле пацана. Книга первая - Игорь Павлов"

— Весьма впечатляюще, ваше высочество, — выдаёт Цецилия. — Но излишне эмоционально.

Принимаю как поддержку.

Ангелина не реагирует на нас негативно. Напротив, она улыбается. Сразу же отпускает жертву, и поднимается с победным видом. Внезапно ожившая, Лина спешно заправляет топик абы как в сидячем положении. Вскакивает и убегает прочь, едва сдерживая истерику.

В нашу сторону направляется Узимир с Вебисидой!

Видя отца, Нелли срывается со скамейки и бежит к нему.

— Тренировка окончена, — бросает принцесса, не сводя с меня глаз.

Надо отдать должное. Она с новой силой разожгла во мне желание мстить за свои унижения. Напомнила, что некоторые вещи прощать нельзя.

Я вижу, как смеётся Шейла. Как её воительницы весело скачут, тряся сиськами, и даже не думают опасаться меня. А зря.

Глава 30

ПЕРВЫЙ ЭТАП МЕСТИ

Не дойдя шагов десяти до нашей площадки, мощный Узимир принял в объятия Нелли, которая ростиком едва доходит ему до груди. Посадил её на руку, как ребёнка и пошёл прогуливаться по периметру.

Выдохнув с облегчением, я собирался уже свалить по тихой, пока принцесса отвлеклась. Но Вебисида подошла. Взгляд такой заботливый!

— Крис, не желаешь поупражняться, коль пришёл? — Выдаёт так, что неловко перед суккубкой почему — то.

Здоровенная тётка — воительница подошла к щенку! Не желаешь ли, мой сладкий!

Цецилия посмеивается, попивая уже второй коктейль.

— Я подойду, дай мне минутку, пожалуйста, — отвечаю с бровками «пёсьими».

— Давай, как раз поговорить хотела, — брякает и назад возвращается, потными ягодицами дефилируя.

— Что спросить хочешь? — Раздаётся от суккубки. Надо же какая догадливая.

Смотрю, а народ с нашей площадки активно рассасывается. Принцесса с рыцарями уходит к турникам. Парни кто куда. Тариас к скоплению воинов двинул дальше тренироваться. А Чейсон с Эриком на пару уходят к порталу. Похоже, раны друг другу зализывать.

— Слушай, Цецилия, — начинаю издалека.

— Тон неуверенный, излагай, — посмеивается с кокетством.

— А если, допустим, дарить букет роз одной из ваших… — начинаю и прикусываю язык, потому что Цецилия поворачивается ко мне с глазами удивлёнными.

— Это наша родовая традиция, откуда узнал?

— Да просто, — тушуюсь от такого неожиданного наезда.

— Какой цвет? — Спрашивает поспешно. В глазах пламя зашевелилось!

— Розовый, — отвечаю неуверенно. И у собеседницы вздёргиваются брови. Вид совсем не добрый, и не веселый.

— Говори, кому подарил? — Раскусила сразу.

— Хане.

— Королеве Хане Синепламенной?! — Уточняет с ахом.

Киваю.

— Приняла? — Спросила суккубка, затаив дыхание.

Снова киваю. Цецилия отставляет бокал, хватается за голову, трёт виски. Потом мотает головой.

— Даааа, узнаю бабулю, — говорит себе под нос.

— Да что не так?! — Взвинтился уже я.

— О, завяжи мне хвост узелком! — Восклицает Цецилия. — Это самое искреннее намерение глубочайшего удовлетворения того, кому даришь. Однажды моя королева узнает, что ты уже достиг зрелости, и неважно с кем обручен или женат, она придёт за тобой. Чтобы получить обещанное сделает это, когда захочет. Поверь, такое не остаётся без следа. Из всех мужей Ханы, только первый осмелился подарить ей розовую розу. Одну, а сколько было твоём в букете?

— Двадцать пять, — выпаливаю.

— Ты идиот, — бросает с горькой усмешкой.

— Может она не восприняла это всерьёз?

— Ты точно идиот, это ритуал.

— Что делать — то теперь? — Выдаю жалобно, понимая, что могу не вывезти.

Вздыхает.

— Скажи хотя бы сколько времени у меня? — Засыпаю вопросами.

— Думаю, этот Чёрный сезон ты переживёшь, а дальше думай…

— Что думать — то?

Снова вздыхает.

— Только брак с суккубом может спасти, — отвечает после недолгой паузы. — И то, если Хана признает силу и авторитет соперницы. Твоя Имиретта может быть спасением, бабуля не станет посягать на мужа своей дочери.

— Почему моя сразу? — Возмущаюсь.

— Вот не надо, Кристиан, я видела, как ты её целовал, — бросает с нотками негодования. — И это помимо всего прочего.

— Да, она мне нравится, — признаю, уставившись в землю.

— Нравится?

— Больше, чем нравится.

— Но это не мешает тебе ухаживать за другими, — раздаётся укор.

— Как и ей не мешает спать с Фейратом, — прошипел я.

— Поосторожнее с высказываниями, — предостерегает вдруг.

— Я тебе верю, — говорю, вздыхая. — Не знаю почему, но уверен, что не пойдёшь сплетничать и подначивать. Докладывать наш разговор заинтересованным лицам не побежишь.

— Это ли не предложение дружбы, Кристиан? — Говорит Цецилия приподнято.

Смотрю на неё. Улыбка с клыками, ничего не скрывая. Взгляд такой искренний.

Язык высовывает острый, длинный! Ладонь ко рту подносит и облизывает внутреннюю сторону. А затем мне подаёт.

— Поясни, — бурчу неуверенно.

— Дружбу предлагаю, что не ясно? — Вздымает брови.

Облизываю солёную ладонь и я. А затем принимаю сильное рукопожатие.

Цецилия первой отпускает хват, суетится, что на неё не похоже. Снимает с запястья одну из ниточек, на которой бисер цветной в две полоски, отдельными островками.

— Дар по случаю, прими, Кристиан, — заявляет, протягивая подарочек.

Принимаю, надевая на левое запястье. Подошёл, как родной.

Понимая, что должен тоже ответить чем — то, являю на ладошку серебряное кольцо «спаси и сохрани». Не забывая и имитировать шёпот губами, будто заклинание произношу. Вручаю девушке.

Суккубка смотрит ошалелыми глазами. Но принимает, пусть и неуверенно.

— Серебро? Это слишком дорогой дар, — комментирует. — Тем более не зачарованный на крови.

— Дружба бесценна, Цецилия, — отвечаю мягко. — Никогда не говори дорого или дёшево тому, кто друг тебе. Всегда по силам.

Девушка молчит, одевая колечко на средний палец. Вздыхает тяжело и с грустью. Её голова опускается на моё плечо.

— Так мой покойный отец говорил, — произносит печально, обнимая ещё и за руку. — А ты такой наивный, но мудрость в тебе чувствую.

— Жаль твоего отца, — шепчу, склоняясь к её голове. Очень приятно ощущать её волосы своими. Дыхание, удары сердца, тепло…

— Жалеть нечего, достойная смерть. Он бился с Высшим, — говорит вдруг жёстко.

— Убил?

— Нет. Это практически невозможно. Нужна целая армия, а их был лишь отряд из сотни воинов.

Молчим. Поднимает голову и руки убирает.

— На нас смотрят, — шепчет Цецилия, ни куда не оборачиваясь.