Читать книгу - "По ту сторону звезд - Кристофер Паолини"

На английском было написано «RSW7-Molotók», и рядом логотип – взрыв сверхновой и название «Оборонное предприятие Луценко». Рядом с английским и русским названием – черно-желтые символы, предупреждающие об опасности радиации.

– Подарок от капитана Акаве, – сказал Хоус. – Местное производство, на балансе у военно-космического флота не состоят, но эти штучки свое дело при надобности сделают.

Фалькони кивнул:

– Сложите у двери. Потом перенесем к пусковой установке.

Кира тихонько спросила Нильсен:

– Это то, что я думаю?

Помощник капитана кивнула:

– Снаряды для «Касабы».

У Киры во рту пересохло, не сглотнуть. Снаряды были ядерными и пугали ее почти так же сильно, как антиматерия. Грязная, скверная форма ядерной энергии. Остановите термоядерный реактор синтеза – и всего-то останется радиоактивного вещества столько, сколько приобрело радиоактивность в результате бомбардировки нейтронами. Остановите ядерный реактор деления – и получите смертоносную и, возможно, взрывоопасную уйму нестабильных элементов с долгим периодом полураспада – угроза на несколько тысяч лет.

Кира и знать не знала, что на «Рогатке» есть пусковые установки для ядерных снарядов. Надо было спросить Фалькони, какое оружие имеется на борту, прежде чем гнаться за кораблем медуз.

Мимо гуськом пролетели морпехи, мини-двигатели на их экзоскелетах испускали реактивные струйки. Триг, стоя рядом с капитаном, все шире раскрывал глаза. Ему не терпелось засыпать этих бойцов вопросами.

Несколько минут спустя появились и энтрописты с дорожными сумками в руках.

– Вот мы и снова встретились, – приветствовал их Фалькони.

– О! – сказал Триг. – Добро пожаловать.

Энтрописты ухватились за вделанные в стену перила и, как могли в такой позе, слегка поклонились:

– Для нас честь быть здесь. – Они поглядели на Киру, глаза их ярко светились под складками капюшонов. – От такой возможности приумножить знания мы никак не могли отказаться. Никто из нашего ордена не отказался бы.

– Хорошо, хорошо, – проворчала Нильсен. – Только не говорите в унисон, от этого может разболеться голова.

– Достаточно ли у вас криокапсул? – спохватилась Кира.

– Теперь достаточно, – кивнул Фалькони.

Завершилась суматоха последних приготовлений, дверь в правый трюм задраили, и Грегорович в присущей ему слегка безумной манере сообщил:

– Говорит разззум корабля! Убедитесссь, что все имущщщество безопасссно сложжжено в отсеки над головой. Пристегнитесссь к мачте, сердечки мои: начинаем отстыковку, включаем маневровые двигатели. Мы мчимся в неведомые места набить рожу судьбе!

Кира отправилась в рубку, устроилась в одном из кресел, пристегнулась. Там уже находился весь экипаж, за исключением Хва-Йунг, которая все еще возилась в машинном отделении, и Воробья, отлеживавшейся в лазарете. Энтрописты оставались у себя в каюте, а отряд «Альфа» – в левом трюме, они еще даже не снимали экзоскелеты.

Двигатели «Рогатки» аккуратно выводили корабль на орбиту, хвостом вперед, чтобы не поджечь космодром выхлопом остаточной радиации из сопла. Кира послала сообщение Фалькони:

<Как ты убедил всех подписаться на это? – Кира>.

<Пришлось повозиться, но они понимают, что поставлено на карту. К тому же мы получили антиматерию, амнистию и шанс раздобыть инопланетные технологии, каких никто еще не видывал. Было бы глупо отказываться от такого. – Фалькони>.

<Нильсен, кажется, не очень рада. – Кира>.

<Так уж она устроена. Я бы удивился, если б ее порадовала экспедиция в неведомые края. – Фалькони>.

<А что Грегорович? – Кира>.

Без его согласия Фалькони не сумел бы привести «Рогатку» к намеченной цели.

Капитан побарабанил пальцами по ноге.

<Похоже, он считает это отличной забавой. Так и сказал. – Фалькони>.

<Извини за вопрос, но проходил ли Грегорович психиатрическую экспертизу? Она же обязательна для разумов, верно? – Кира>.

Сидевший напротив нее Фалькони лукаво усмехнулся: <Ага. Раз в полгода (примерно) после установки на новом корабле и потом раз в год, если результаты тестов стабильны… Мы опаздывали по своим делам, когда спасли Грегоровича, так что в космопорт попали нескоро. К тому времени он подуспокоился и смог пройти тесты. – Фалькони>.

<Он прошел?! – Кира>.

<С большим запасом. И все следующие тоже. – Фалькони>. Он покосился на нее и добавил: <Знаю, что ты думаешь, но корабельный разум оценивается не так, как ты или я. Для них «норма» шире. – Фалькони>.

Она подумала над этим.

<А психиатр? Грегоровича кто-нибудь вел после всех его страданий, после пяти лет на том спутнике? – Кира>.

Фалькони слегка фыркнул: <Известно ли тебе, сколько психиатров имеет лицензию для работы с корабельным разумом? Очень. Мало. По большей части они живут в Солнечной системе, и почти все они – корабельные разумы. Попробуй-ка человек проанализировать корабельный разум – далеко не уйдет. Разум сам разберет его на части и соберет обратно, а человек даже не заметит, что произошло. Все равно что посадить трехлетку играть в шахматы с искусственным интеллектом. – Фалькони>.

<Так что попросту ничего не предпринимаете? – Кира>.

<Я неоднократно предлагал Грегоровичу помощь, но он всякий раз отказывался. – Фалькони>. Капитан слегка пожал плечами. <Лучшая терапия для него – быть с людьми и чтобы с ним обращались, как с любым другим членом экипажа. Ему уже намного лучше, чем было вначале. – Фалькони>.

Возможно, капитан думал успокоить этим Киру, но не подействовало.

<И вы не боитесь доверять ему управление кораблем? – Кира>.

Фалькони снова глянул на Киру, на этот раз – сердито: <«Рогаткой» управляю я, благодарю за заботу. И Грегорович меня полностью устраивает. Не сосчитать, из скольких передряг он нас вытащил. Он нужный и ценный член экипажа. Еще вопросы, Наварес? – Фалькони>.

Кира предпочла не злоупотреблять терпением капитана, слегка покачала головой и переключила линзы на вид с наружных камер.

Когда «Рогатка» отошла на безопасное расстояние от «Мальперта», прозвучал сигнал о перегрузке и включился главный ракетный двигатель. Кира сглотнула и откинула голову на подголовник. Путешествие началось.