Читать книгу - "Бури - Галина Мишарина"

Наконец они дошли до большой хижины, стоявшей в отдалении. И тотчас из неё им навстречу вышел очень крупный рыжий волк. Карч шагнул к нему, склоняя голову.

— Путь открыт, Зубан, — сказал он. — Этот человек — Штурман. Его зовут Кристиан.

Рыжий шагнул к Кристиану, протягивая широкую лапу.

— Зубан, вожак Ночных. Рад приветствовать тебя на Альтании, планете свободных волков.

— Рад знакомству, — отозвался мужчина. — У вас здесь очень красиво.

— Спасибо, — сдержанно отозвался Зубан. — Карч, собери всех.

Волк кивнул и быстро ушёл. Кристиан проводил его взглядом.

— Извините за любопытство, но почему вы так странно меня называете? И о каком пути идёт речь? — И он улыбнулся. Зубан улыбнулся ему в ответ.

— Прошу, проходи сюда. Присаживайся. Мой дом — твой дом.

Кристиан немного растерялся от такого заявления, но сел на предложенное бревно.

— Промежуток был закрыт, но теперь он снова действует, — продолжил Зубан, садясь напротив него. — Путь появился из Промежутка, а Промежуток был всегда. Но рано или поздно он утрачивает силу, перестаёт бороться за равновесие. Такова его судьба. Люди открывают его снова — и так начинается новый Цикл. Ты — один из Открывших путь. У тебя есть друзья или близкие, те люди, что шагнули в Промежуток вместе с тобой, я прав?

— Верно, — кивнул Кристиан.

— Они тоже часть целого. Все мы часть целого. В конце прошлого Цикла на нашу планету пришли люди. Мы не враждовали с ними, жили мирно, хотя Альтания всегда была закрытым миром. Но тогда люди были другие. Этот мир в опасности, Кристиан. Волки в опасности. Наши братья предпочли другой путь — путь войны. Они убивают людей, используют их в пищу, а люди убивают волков просто так. Это не приведёт ни к чему хорошему, потому что мы не должны избирать этот путь. К сожалению, люди не доверяют нам.

— А вы готовы им поверить? — спросил Кристиан. — К тому же другие волки, как я понял, настроены решительно. Они против всяких контактов с людьми, исключая, конечно, пищевые.

— Ты прав. Мы относимся к людям с подозрением. Ты — исключение, потому что ты странник. Открывшие путь не бывают плохими. Они всегда достойные люди.

— Что ж, — усмехнулся мужчина, — приятно это слышать. Мне не хочется разочаровывать тебя, Зубан… Но почему вы с Карчем думаете, что те люди мне поверят?

— Мы хотели попросить тебя не совсем об этом… — признался Зубан. — Ты прав, они не любят долгих разговоров. — Волк поглядел на землю, залитую розово-оранжевым звёздным светом. — Наша родина. Леса и моря, и золотые луга. Древние, как сам Промежуток, чащобы. Ты ещё не видел, что люди сделали с нашей землёй. Она умирает, Кристиан. Альтанию губят их примитивные механизмы и их глупость. Они жестокие и жадные, и большинство кланов ненавидит людей. Мы пытались действовать мягко, пытались объяснить людям, что планета, вот эта чёрная земля под нашими ногами — живая и чувствующая. Она знает о нас всё, видит наши стремления. Но слова бесполезны, а поступки наши добавляют сердцам городских жителей злобы.

— Почему они стали такими, Зубан? Ведь ты говорил, что изначально люди на Альтании вели себя иначе.

— Они заблудились в себе и уснули внутри тел. К сожалению, они настолько глупы, что засоряют собственное логово и в этих нечистотах живут.

— Знакомая картина, — пробормотал Кристиан. — В моём мире так было раньше.

Волк нахмурил высокие тёмно-рыжие брови, и Кристиан вдруг подумал, что этот зверь напоминает ему Алеарда.

— Ты поможешь нам, Кристиан? — прямо спросил волк, и глаза его тоже были похожи на глаза Алеарда: они были светло-ореховые, внимательные и спокойные.

— Я помогу вам, — ответил мужчина, — но боюсь, что мне одному не справиться.

— Карч поможет тебе развить дар, — ответил Зубан, — но перед тем, как ты узнаешь людей с Альтании, тебе нужно узнать нас, волков Альтании. Поэтому ты не гость здесь, ты теперь один из нас. Всё, что моё — твоё. Пойдём…

…Эдман пропадал на полдня, затем возвращался, звонил кому-то. Ева сидела дома. Заняться ей было нечем, не пироги же печь! Она подолгу стояла на балконе, глядя на город, или практиковалась в даре, создавая несложные предметы. В конце концов ей это надоело. Если он собирается и дальше строить какие-то планы относительно Безовалов — она в этом участвовать не будет.

Эдман оказался приятным в общении человеком: сдержанным, спокойным, умеющим слушать. Он был чутким и внимательным, даже заботливым. За эти дни она узнала его и как человека решительного, готового идти до конца, но это не радовало. Ева чувствовала, что привязалась к нему. Она не хотела, чтобы он пострадал. Она попробовала ему об этом сказать, но Эдман покачал головой.

— Не надо, Ева, — ответил он.

Она не совсем поняла, что означало это таинственное «не надо», но больше подобных разговоров не заводила.

— Я не могу больше сидеть дома, — сказала она за поздним ужином. — Пожалуйста, Эдман, давай прогуляемся! Понимаю, глупо звучит, но можно же тихонечко, очень осторожно где-то появиться? В парке, или в кафе, или забраться на крышу в конце концов! Неужели у Безовалов везде глаза и уши?

Мужчина рассмеялся.

— Тебе плохо здесь одной, да?

— Да.

Он покачал головой.

— Это будет величайшая глупость.

— Иногда можно позволить себе сглупить! — улыбнулась Ева. — Эдман, пожалуйста. Я покрылась пыльной коркой! Ну?

И он сдался. Найти подходящее место было несложно, учитывая, как хорошо он знал город.

В этот день на средних уровнях отмечали буйные дни Второго закона. Собирались на празднике все, и Безовалы, конечно же, были там. Наверняка Найар и Серж тоже. Эдман повёл Еву на другой конец города смотреть представление «Летучих». И не пожалел.

«Летучие» были своего рода символом города. И если Безовалы были его чёрной дырой, то «Летучие» представляли свободу как она есть. Не слишком-то безопасное место, но самое лучшее для того, чтобы отвлечься.

Ева была в восторге. Она кричала, махала пролетающим мимо них ребятам руками и то и дело вскакивала с места. Но вконец ошарашила Эдмана её способность свистеть.

— Ну ты даёшь! — не выдержал он.

— Это меня брат научил, — рассмеялась девушка. — Тебе нравится?

— Да, — кивнул Эдман. — Мне нравится.

Ещё большее удовольствие он испытал, когда Ева подвинулась к нему поближе, привалилась плечом, и волнующе, без тени смущения положила руку на его бедро. Волосы её растрепались, затейливое платье современного фасона очень ей шло. Она оживлённо болтала о том, как они с братом гоняли по пустыне на автомобиле, и Эдман, слушая её, всё больше убеждался: Ева определённо очень подходила ему. И не потому, что они были похожи. Исходила от неё теплота и доверчивость, которых он прежде не знал. И её такую — нежную, но сильную, — нужно было оберегать. Истинную красоту души легко разрушить, и Эдман знал это. Он осторожно проводил пальцем по её руке, но девушка не замечала, поглощённая гонками.