Читать книгу - "Эмма - Рина Рису"

– Очень умно с вашей стороны, мадам, – прокомментировал Том без какой-либо нотки сарказма.

– Спасибо, Вуд. Но проблема была в столкновении и напряжении на его мозг. Думаю, ему было очень тяжело, потому что отдача ушла даже мне в руку, после чего меня откинуло в сторону, будто сработал какой-то защитный барьер, а Ник закричал и схватился за голову.

– В какой-то момент я пришёл в себя, – продолжал Ник, – но это произошло буквально на минуту. Я успел лишь сказать, чтобы мама не приближалась ко мне, что я слишком опасен. После этих слов я был как напуганный омега. Не понимал, куда я бегу, что я делаю. Но ясно было лишь то, что я очень опасен. Перевоплотиться обратно я не мог, будто это зависело не от меня. Я пытался отгородить всех от себя, но эти глупые и любопытные люди все толпой на меня лезли, из-за чего у меня срабатывал простой инстинкт самосохранения. Я даже думать не хочу, скольких людей я мог изранить.

– Не вини себя, Ник, ты хотя бы пытался, – поддержал его Том.

– Знаете, что я думаю насчёт всего этого? – в дверях лаборатории появилась Лорэн. – Безумно рада, что у меня сегодня выходной, но как минимум Джонатану через несколько часов в колледж. А ещё, просто к слову, вдруг вы все забыли… – Лорэн выдержала небольшую паузу, а после закричала на всё помещение так, что затряслись склянки: – Это моя лаборатория, а не какая-то комната переговоров для супергероев! Выметайтесь отсюда по домам, либо я поставлю вас всех на счётчик, и будете платить мне за аренду помещения вне рабочего времени! Всем ясно?!

Истерика Лорэн лишь подняла всем настроение, но никто не сопротивлялся. Мадам Пирс и Ник направились в сторону своего дома, а Джонатан пошёл с мистером Вудом, чтобы разбудить ЭмКей и вместе пойти в колледж.

– Уверен, что не хочешь эти пару часов отоспаться перед колледжем?

– Нет, мистер Вуд, – отвечал Джонатан с довольной улыбкой, закинув руки за голову. – Намного приятнее будет просидеть это время с вашей дочерью в нашем любимом кафе, забирать у неё из тарелки зефир и смотреть, как она забавно злится.

– На тебя она тоже злится? Противная девчонка, неужели ей так жалко этот зефир?

– Даже как-то тепло на душе от понимания того, что мы с вами, мистер Вуд, хоть в чём-то похожи.

– Ты хороший парень, Джонатан, из хорошей семьи. Ты готов отдать жизнь за мою дочь. И уже достаточно сделал, чтобы заслужить моё доверие. Думаешь, у меня есть ещё причины в тебе сомневаться?

– Думаю, нет, – гордо ответил Джонатан, но вскоре понял, что зря радуется.

– Вообще-то, мальчик мой, ты зря так думаешь. Объясни мне, что у вас с Мией? – тон мистера Вуда был очень серьёзным, он даже заставил Джонатана остановиться на месте.

– Мой ответ зависит от ваших намерений, мистер Вуд. Мы все – одна большая стая, очень хорошие друзья.

– Думаешь, если мне больше четырёхсот лет, то я совсем глупый? Я как раз таки уже прожил долгую жизнь, парень, и видел многое. Ты из тех парней, которые крутят девушками направо и налево. Я заметил в тебе изменения после вашей с Эммой поездки в Трансильванию. Ты, Джонатан, стал более серьёзно относиться к моей дочери, что там произошло?

– Ничего особенного, мистер Вуд. Да, и вы преувеличиваете. Я и ваша дочь – просто друзья, ничего серьёзного. И с Мией у меня абсолютно такие же отношения.

– То есть то, что ты поцеловал Мию в лоб при Эмме, – это, по-твоему, норма? Или то, как ты со злостью сжал кушетку, когда Эмма так радостно смеялась с Дэниэлем? Это всё совершенно ничего не значит?

– Мистер Вуд, вы ведёте себя так, будто знаете меня лучше, чем я сам, – Джонатан пытался отшутиться, но настрой Тома сбивал его с толку. – Что именно вы хотите от меня услышать? Люблю ли я вашу дочь?

– Нет, Джонатан, мне достаточно знать, готов ли ты отдать её другому? Чтобы другой парень обнимал её, целовал, смеялся или так же непринуждённо сидел с ней в кафе вместо тебя. Не обязательно мне тут про любовь расписывать, оставь эти красивые слова для девушек.

– Нет, мистер Вуд. Тут даже думать не нужно. Меня начинает трясти от одной мысли, что ЭмКей будет с кем-то другим. Я ни за что не допущу это, – ответил Джонатан, даже не моргнув глазом.

– Хорошо, тогда будь верен своим словам и прекрати всю эту чушь, что творится с Мией.

– А что с ней? Я не воспринимаю её больше, чем друга.

– Думаешь, Мия считает так же? Или же ЭмКей не думает, что тебе нужна Мия? Они же девушки, любят всё приукрасить, а потом плакать ночами из-за того, что сами себе надумали, – продолжал Том. – Дам тебе прекрасный совет: выскажись ей. Не надо никакую речь готовить, цветы и всё такое. Просто, как будешь готов, скажи ей прямо в лицо всё, что ты чувствуешь, и своими поступками не опровергай свои же слова. А то я уже представляю, как ты ей в любви признаёшься, а потом с Мией будешь у неё на глазах целоваться.

– Вы правы, но с чего вы взяли, что я ей нужен? Может, ЭмКей просто даст мне от ворот поворот? Скажет, что я для неё просто друг, или, что хуже, просто мне не поверит?

– Ну, во-первых, я знаю свою дочь, и если бы не был уверен в том, что говорю, не давал бы тебе никаких советов. А во-вторых, как насчёт глаз, Джонатан? Как минимум твои глаза заблестят, если ты действительно чувствуешь то, что собрался говорить. И, между прочим, если это взаимно, её глаза тоже загорятся ещё ярче, чем обычно.

– Спасибо вам, мистер Вуд.

– Пока не за что, Джо. Но только помни: не дай бог я увижу хоть одну слезинку на щеках моей дочери и узнаю, что причиной являешься ты. Я разорву тебя по частям, как Эмма разорвала Дмитрия, ты понял?

– Я вас не подведу, сэр. Я сам не могу смотреть, как она плачет. Но у меня есть вопрос.

– Что ты хочешь?

– Просто вы так часто приводите в пример ту ситуацию с Дмитрием, будто действительно гордитесь тем, что ваша дочь убила вампира, – Джонатан говорил очень аккуратно, чтобы этими словами не разозлить мистера Вуда.

– Джонатан, вот скажи, у тебя есть дочь, которая буквально растерзала на куски своего обидчика?

– Что? Нет, сэр.

– Ну вот, тогда и завидуй молча.

На этой фразе мистер Вуд уже зашагал на территорию своего дома, но дверь его жена открыла раньше, чем тот успел достать ключи.

– А не хочешь ли ты мне объяснить, где ты шлялся всю ночь, дорогой