Читать книгу - "Резюме сортировщика песчинок - Любовь Александровна Афоничева"

автоматически киваю. Даже не удивляясь тому, что адрес мне знаком. В конце концов, это ведь самый вероятный вариант – что «кузнечик», за которым я тогда следил, возвращался к хозяйке. Ну а то, что с ним была Кар_Вай… Есть у меня одно предположение, что может связывать ее с Черствой Ватрушкой.

Но лучше бы это был стильный шмот и ничего больше.

По дороге на лекцию Павлы Имберис я пытаюсь понять, как бы коротко и внятно поделиться с Агнией, Мофом и Белым своими планами на вечер. Или успеется впутать их в эту историю позже? Если будет во что.

И есть еще такой вариант – хоть я в него не очень верю – что по итогам вечера впутывать будет уже некому. А в Ноо появится скорбное и тревожное сообщение о том, как вывернутая мехимера прервала жизнь многообещающего студента ПЭССОС им. Феофана Аэда Вольги Эф_Имера…

Да нет, это вряд ли. Но рассказать рыцуцикам о предстоящей встрече с Черствой Ватрушкой все же стоит.

Я как раз сочиняю начало будущей речи, когда вижу Агнию. Взъерошенную, с наскоро завязанным хвостом и встревоженным, ускользающим взглядом, который встречается с моим на мгновение – и тут же убегает куда-то вдоль коридора. Потом возвращается. Чтобы сразу убежать снова.

– Феликс пропал. Не ночевал в Песочнице и не вернулся утром. И на сообщения тоже не отвечает. Я просто хотела предупредить, что на лекции Имберис нас не будет. Хотим по городу пошататься… вдруг повезет?

Она говорит только это. Режим «рыцуцик прекраснодушный», как всегда, включен.

Но я и сам прекрасно могу озвучить то, что не было сказано.

Что прямо или косвенно, но в исчезновении Рура виноват я. Что в моем присутствии то, что его грызет, работает челюстями намного активнее. Что из-за меня он теряет друзей – или думает, что теряет. Что я разговаривал с ним последним… и никто из них не знает, о чем был этот разговор и как он закончился.

Агния нервно перебрасывает растрепанный хвост то вперед, то за спину и постукивает по полу носком буута. Ей хочется бежать. Приглушить тревогу хотя бы видимостью дела. Хотя бы метаниями по улицам, по орфейням, по каким-то местам, где они бывали вместе с Руром.

Она могла бы предупредить меня сообщением. Но решила встретиться лично. Еще одно «А вдруг?..». Вдруг я могу рассказать что-то важное о том, как мы с Руром расстались. Что-то, дающее намек, ниточку, ключ…

– Агни, я вчера не говорил и не делал ничего… Я просто еще раз признал, что он прав. Надеюсь, что он найдется.

Венц коротко бодает меня лбом куда-то в ухо. Говорит:

– Я напишу, если что… В любом случае вечером напишу.

И убегает.

А я остаюсь слушать лекцию ментора Имберис. Кажется, о лиминальных пространствах в архаичных страшилках и современных визновеллах. Но почти ничего не улавливаю из-за той толкотни, которую мысли устраивают в моей голове.

Резонно предположив, что и на лекции по неординарной математике будет примерно то же самое, вместо того, чтобы идти туда, я возвращаюсь в свою комнату. И в очередной раз залезаю в Ноо, чтобы найти ответы. Точнее, один конкретный ответ на один конкретный вопрос – насчет Рура и его семьи. Напрямую связанный с тем, что Черствая Ватрушка умеет писать экзомехов.

Вечером я слоняюсь по проспекту Высоких целей, дожидаясь назначенного часа. Строгая монументальность Доминанты давит и заставляет чувствовать себя не столько сортировщиком песчинок, сколько одной из них. Вестник за весь день так ни разу и не застрекотал. Значит, Агнии пока нечего мне сказать. А сам я мог бы, и даже хотел бы поделиться с ней тем, что узнал… Но так и не решился.

Пусть сначала встреча с Ежи_Вель расставит все по местам. Или хотя бы что-то.

Я иду, глядя под ноги и наступая строго между линиями геометрического узора, украшающего тротуарное покрытие. Через два дня заканчивается февраль. Хорошо бы история Стрелка закончилась вместе с ним. По-настоящему. Не сомнительным фокусом с исчезновением единственной подозреваемой, а чем-то более определенным.

Кубик коротко тренькает в сумке, сообщая, что время подошло. Я поворачиваю к дому 24.

На темно-синем промхитине двери серебрится графический замок в виде весов, но ключа к нему я, разумеется, не знаю. В доме тридцать этажей, а в списке жильцов – двадцать девять имен. Видимо, один этаж технический.

Имя Ежи_Вель стоит первым. Что ж, по крайней мере, в лифте ехать не придется. Я провожу пальцем по чувствительным к прикосновению буквам. Где-то там, в своих комнатах, Черствая Ватрушка слышит сигнал и впускает меня.

Поднявшись на один лестничный пролет, я оказываюсь лицом к лицу с любезной хозяйкой, которая встречает меня возле гостеприимно открытой двери.

– Добрый вечер.

– Не исключено, что и добрый. До чего же у вас прекрасное пальто! И я уверена, что знаю его создателя… точнее, создательницу. Можете повесить его вот здесь. И здесь же разуться. Хорошо, что у вас нет привычки опаздывать, опоздавшим гостям я обычно не открываю, – журчит Ежи_Вель, пока я раздеваюсь в ее прихожей. – Не самая симпатичная причуда, признаю. Зато, если уж те, кого я однажды не впустила, получают еще одно приглашение, то приходят вовремя, всегда. Так… где бы нам устроиться… А пойдемте, наверное, в любимую комнату вашего ментора.

Я сразу понимаю, чем нравится Ро этот небольшой зал с терракотовыми стенами и сглаженными углами. Потому что и сам невольно делаю несколько поспешных шагов к длинной, удобно расположенной полке с аккуратно расставленными книгами. Книгами безо всяких стеклянных чехлов.

– Можете потрогать, если хотите. И даже полистать, – слышу я за спиной понимающий смешок. – Рошик никогда не может удержаться.

– Спасибо, – совершенно искренне говорю я.

И больше какое-то время не говорю ничего. Только рассматриваю, дотрагиваюсь, вытягиваю из ряда, открываю, пробегаю глазами абзац-другой, аккуратно ставлю на место… Очень хочется понюхать страницы, но я ни на секунду не забываю, где нахожусь. Кто стоит у меня за спиной. И наверняка улыбается, наблюдая, как подергивается от счастья хвост очередного щеночка.

Я ставлю на место пухлый том с названием, напомнившим мне о пиджаках. И поворачиваюсь к полке спиной.

– Каждый раз это по-новому забавно. – Как я и ожидал, меня встречает «треснувшая тарелка» с почти утонувшими в морщинах глазками. И самая крупная трещина поблескивает неестественно белыми зубами. – А ведь они все есть в Ноо. Вы можете прочитать любую, в любой момент. Но так уморительно… священнодействуете над этой формой хранения информации. «Вы» – это не конкретно вы, Эф_Имер,